А дедушка Витя сказал, между прочим, что талант талантом, а без труда на одном таланте далеко не уедешь. Вот что сказал дедушка Витя, потому что он прочитал много-много умных-преумных книжек. И папа с дедом полностью согласен. И от себя добавляет ко всему тому, что сказал дедушка, что надо ещё и терпенье. Вот и получается: талант, труд и терпение.

В четверг приехал папа. Я сказал папе про переключатель скоростей, папа посмотрел мой мотик и сказал, что с переключателем скоростей у него всё в порядке. Но всё-таки что-то там подтянул и подкрутил. Значит, не всё в порядке, а немножечко в непорядке.

На другой день, в пятницу, с самого утра, на тренировку мы поехали все вместе. А до этого Лёха, не умолкая, всё время хвастался, как он меня обставляет на поворотах. И папе хвастался, и дяде Серёже, нашему соседу, и тёте Вале, нашей соседке, и всем мальчишкам и девчонкам. Такой он хвастун, этот Лёха. А я не хвастался. Да и чем хвастаться? Нечем. Даже если и обставлю сегодня Лёху, всё равно хвастаться не стану. Очень мне это надо…

Глава 18 Нехорошие слова

Глава 18

Нехорошие слова

На этот раз на тренировке собралось шесть человек. Эти ребята тоже гоняются, кто на «полтиннике», кто на «шесяпятке», но на тренировке встречаемся мы с ними редко: они или тренируются в другом месте, или приезжают сюда в другие дни. Колян Редькин, например, он из местных, почти на два года старше меня, и я его ещё ни разу не обставлял, а он меня — запросто. Но это было… это было весной. А после весны я его на гонках не видел.

— Колян! Тебя чего это не видать? — спросил я у него. — Болел?

— Не-е, — ответил Колян и сплюнул себе под ноги, как взрослый. — Батя у меня… тово… А мать со мной не ездит.

Меня всегда поражало, что он своего папу называет батей, а маму — матерью. Правда, только за глаза. В глаза он его зовёт всё-таки папой. А ещё Колян ругается нехорошими словами. У него что ни слово, то каждое второе нехорошее. И Лёха, дурачок, пытается ему подражать. Я Лёхе за это раза два съездил по шее, но он только громче выкрикнул эти нехорошие слова, заревел и пошёл жаловаться папе.

— А ты сказал папе, за что я тебе врезал? — спросил я у Лёхи, когда папа подозвал меня к себе.

Но Лёха только пошмыгал носом и сказал, что я не имею права драться, вот и всё.

— За что? — спросил папа.

— Сказать? — спросил я у Лёхи.

— Ну и говори, — разрешил мне Лёха, зная, что ему ничего не будет.

И я сказал. Не сами нехорошие слова, а то, что Лёха их говорил.

— Это правда? — спросил папа.

— Правда, — буркнул Лёха.

— Ты можешь при мне или при маме повторить эти слова?