Богоявленский молчал.

Председатель продолжал допрос:

— Кто совершил убийство комсомольца Макарова?

— Не ведаю, гражданин судья. Бог видит: в этом я не виновен. Я сознался, в чем был виноват, и не смею просить снисхождения. Знаю, что буду наказан. И отбуду наказание с чистой душой христианина. Я раскаялся перед богом в том, что желал сделать добро прихожанам, но не по моей вине вышло из этого зло.

Площадь загудела от разговоров, выкриков, смеха:

— Ай да поп!

— Как юлит!

— Выкручивается!

Стародубцев заорал во все горло:

— Товарищи! Да тише вы!

— Скажите, подсудимый, какую роль в хищении ценностей играл Брагин?

— Он первый сказал мне об изъятии драгоценностей, советовал заблаговременно подготовиться к этому.

— То есть припрятать наиболее ценное?

— Да.

— Где вы с ним познакомились?

— Он пришел ко мне якобы лудить самовар и передал на словах от игумена Илиодора насчет драгоценностей.

— О восстании был разговор?

— Да. Брагин советовал проповедь прочитать против изъятия драгоценностей.

— Читали?

— Нет.