– Вопрос, – проговорил Ловкач, – состоит не в том, что хотели украсть у Гордона, а что из того, что хранил Гордон, нельзя было украсть, пока он был живым?

– Есть разница? – нахмурилась Стефани.

Китайна ответила:

– Бывают предметы, которые невозможно забрать, имущество, которое невозможно украсть. В таких случаях владелец должен умереть, и только потом кто-то сможет воспользоваться его артефактами.

– Если узнаешь что-то полезное, ты мне сообщишь? – спросил Скелетжер.

– А что я получу взамен? – На губах Китайны снова появилась лукавая улыбка.

– Благодарность.

– Заманчиво, очень заманчиво.

– Тогда, может, выполнишь мою просьбу просто так, по-дружески?

– По-дружески? – удивилась Китайна. – После всех этих лет, после всего, что случилось, ты говоришь, что снова стал моим другом?

– Я имел в виду Гордона.

Китайна рассмеялась. Скелетжер повел Стефани к выходу.

* * *

Стефани заговорила только на улице.

– Вот она какая, Китайна Грусть, – сказала она.

– Да, – ответил Ловкач. – Женщина, которой нельзя верить.

– А имя красивое.

– Как я уже говорил, имена имеют силу. У каждого человека есть три имени, – сказал он. – Имя, с которым он родился, имя, которое ему дали при рождении, и имя, которое он себе взял. Каждый человек, кто бы он ни был, рождается с именем. Ты тоже. Кстати, тебе оно известно?

– Вопрос с подвохом?

– Ты знаешь свое имя?