В школе все знали о предстоящем суде и поддерживали нас. Каждый день учительница спрашивала:

— Ну что, Тонино, есть новости?

Я отвечал, что нет, и она говорила:

— Это хороший знак, вот увидишь.

Не знаю, где она его находила, но ее уверенность передавалась и мне, и даже немного маме.

Но в конце ноября тот судья, который должен был нас защитить, постановил, что прав мэр и что муниципалитет может забрать дедушкину землю.

Мама не спала всю неделю, папа все время звонил, учительница сожалела, что ошиблась, а я написал в тетрадке, что если бы люди вместо машин использовали, например, вертолеты или летающие велосипеды, отпала бы нужда продлевать дорогу и забирать чужую землю.

В то время мне часто снились кошмары, и я просыпался с криком. Иногда я их помнил и рассказывал маме, иногда нет. И это были самые страшные сны, потому что я не мог их прогнать. Но однажды мне приснился чудесный сон — это было незадолго до решения суда.

Мне снилось, что дедушка качался на самой высокой ветви вишни. Он махал мне рукой и говорил: «Прыгай. Не бойся». Я стоял на земле и смотрел на него.

«Давай, прыгай!»

Тогда я подпрыгнул и почувствовал, что начинаю забираться наверх. Дедушка махал мне рукой, и я все лез и лез. Это было все равно что летать.

Потом я услышал голос бабушки Теодолинды:

«Не съедайте всю вишню, я хочу сделать варенье». А дедушка начал вытаскивать из карманов горсти вишни и кидать их вверх.

«Возьми, — говорил он. — Я дам тебе сколько захочешь».

Я бросался за вишней и кувыркался в воздухе, а дедушка смеялся и повторял: «Бери, бери!»

Дедушкин живот был большой, как воздушный шар, и поэтому он держался в воздухе. Вишни спускались сверху, как на парашютах, и оседали на ветках. «Бери, бери!»

Пока дедушка кидал вишню, его живот сдувался и сам он уменьшался.

«Хватит, дедушка, не надо больше!»