— Почему вы издаете этот странный звук?

— По-по-потому что я боюсь.

Мальчик потянулся к нему, тронул дрожащую руку и мягко сказал:

— Вот так. Теперь все прошло.

Беспокойство исчезло с лица старого поборника сухого закона, и он произнес с чувством огромного облегчения и довольства:

— Я весь трепещу, ликование пронизывает меня Восхитительно! Ликует каждая клеточка, каждый волосок — это колдовство! О, волшебник из волшебников, говори со мной, говори! Расскажи мне обо всем.

— Разумеется, если вы хотите.

— О, это чудесно! Только сначала я разбужу старуху Рейчел, мы перекусим и сразу почувствуем себя славно и бодро. Я едва на ногах держусь, да и ты, полагаю, тоже.

— Подождите. Нет нужды ее будить. Я сам что-нибудь закажу.

Дымящиеся блюда стали опускаться на стол; он был накрыт в минуту.

— Все как в арабской сказке. И теперь я не чувствую страха. Сам не знаю почему, наверное, из-за магического прикосновения Но на этот раз не ты принес эти блюда; ты никуда не исчезал, я наблюдал, за тобой.

— Да, я послал своих слуг.

— Я их не видел.

— Можете увидеть, если захотите.

— О, я бы все отдал за это!

Слуги сделались видимыми; они заполнили всю комнату. Ладные они были ребятишки — маленькие, алые, словно бархатные, с короткими рожками и острыми хвостиками; те, что стояли, стояли на металлических пластинках, те, что сидели — на стульях, кружком на диванчиках, на книжном шкафу, — дрыгая ногами, тоже подложили под себя металлические пластинки.

— Предосторожность, чтобы не опалить мебель, — спокойно пояснил мальчик, — они только появились и еще раскалены.

— Это маленькие дьяволята? — спросил Хотчкис слегка сконфуженно.

— Да.

— Настоящие?