— Прекрасно. Пока занимайся только английским. Наша грамматика насчитывает около тридцати правил. Их нужно выучить назубок.

— Я уже знаю их, сэр, только не понимаю, что означают слова.

— Как ты сказал? Знаешь грамматические правила, а слов не понимаешь? Не может быть! Когда ты их выучил?

— Я слышал, как класс хором читал грамматические правила, прежде чем приступить к грамматическому разбору.

Некоторое время учитель озадаченно смотрел на новичка поверх очков, потом спросил:

— Если ты не знаешь английского, откуда тебе известно, что мы занимались грамматикой?

— По сходству с французским, само слово «грамматика» везде одинаковое.

— Верно. В смекалке тебе не откажешь. Ты скоро будешь знать правила наизусть.

— Я уже знаю их наизусть, сэр.

— Это невозможно! Что за ахинею ты несешь, сам не отдаешь себе отчета в том, что говоришь!

Мальчик почтительно поклонился и ничего не ответил. Учителю стало неловко, и он сказал примирительным тоном:

— Извини, мне не следовало так с тобой разговаривать. Не обижайся, мой мальчик. Прочти наизусть какое-нибудь правило грамматики, как можешь, не бойся ошибиться.

Новичок начал с первого правила и выполнял задание спокойно и невозмутимо; правило за правилом слетало с его губ без единой ошибки, а учитель и школьники сидели затаив дыхание и слушали, онемев от изумления. В конце мальчик снова поклонился и стоя ждал, что скажет учитель. Одну-две минуты Фергюсон молча сидел на своем высоком стуле, потом спросил:

— Скажи по чести, ты совсем не знал этих правил, когда пришел в школу?

— Не знал, сэр.

— Видит бог, я верю тебе, у тебя на лице написано, что ты не лжешь. Впрочем, нет, не верю, не могу поверить, это невозможно принять на веру. Такая память, такое безупречное произношение — нет, это не… не бывает людей с такой памятью.

Новенький молча поклонился.

Старый шотландец опять почувствовал угрызения совести.

— Я, разумеется, не считаю, я на самом деле не считаю… э… скажи, ты мог бы доказать каким-нибудь образом, что ты никогда до сих пор… К примеру, мог бы ты повторить что-нибудь другое из того, что слышал здесь? Ну-ка попробуй!

С подкупающей простотой и спокойствием и явно без всякого намерения позабавить окружающих, мальчик начал с арифметики и точно передал в своей речи все, что говорил учитель, все, что говорили ученики, подражая их голосам и манере: