– У нас тут нет васаби, – сказала миссис Калибан. – У нас фактически нет никаких специй. Их никогда не выносило на прибрежную отмель.

– А если бы и вынесло, – быстро добавил Ишмаэль, – мы, я думаю, отправили бы их в чащобу. Желудки наших колонистов привыкли к пресному севиче, и мы не хотели бы раскачивать лодку.

Клаус взял в рот ложку с севиче, попробовал и поморщился. Согласно кулинарным рецептам севиче принято мариновать, добавляя специи, что придает блюду непривычный, но нередко восхитительный вкус. Но без специй здешний севиче смахивал на нечто вынутое изо рта у рыбы.

– Вы едите севиче три раза в день? – спросил Клаус.

– Конечно нет. – Миссис Калибан засмеялась. – Нам скоро надоело бы, правда? Нет, мы едим севиче только во время ланча. Каждое утро на завтрак у нас салат из водорослей, а на обед – неострый луковый суп с небольшим добавлением полевых трав. Такая пресная пища может наскучить, но если запивать ее сердечным, то будет вкуснее.

Мать Пятницы сунула руку в глубокий карман своего белого одеяния, достала три большие раковины, переделанные во фляги, и протянула каждому Бодлеру по раковине.

– У меня есть тост, – предложила Пятница, поднимая кверху свою раковину.

Миссис Калибан подняла свою, а Ишмаэль, поерзав на глиняном кресле, откупорил свою.

– Превосходная мысль, – проговорил он, широко- широко улыбаясь. – Выпьем за бодлеровских сирот!

– За Бодлеров! – подхватила миссис Калибан, поднимая кверху раковину. – Добро пожаловать на остров!

– Надеюсь, вы останетесь здесь навсегда! – воскликнула Пятница.

Бодлеры глядели на трех улыбавшихся им островитян и старались изо всех сил улыбаться им в ответ. Но в голове у них толпилось столько мыслей, что улыбки вышли не слишком восторженные. Бодлеры задавали себе вопрос: неужели им и вправду придется есть пресный севиче, и не только сейчас, но и во время всех последующих ланчей? Бодлеры задавали себе вопрос: неужели они должны пить и пить сердечное из кокосового молока и, если они откажутся, будет ли это сочтено раскачиванием лодки? Они задавали себе вопросы: почему не нашлась носовая фигура с лодки, и где сейчас Граф Олаф, и что он замышляет, и что происходит с их друзьями и сотоварищами, затерянными в океане, и где все те, кого они оставили в отеле «Развязка»? Но главный вопрос, который задавали себе сейчас Бодлеры, был следующий: почему Ишмаэль назвал их сиротами, хотя они и не рассказали ему всей своей истории? Вайолет, Клаус и Солнышко посмотрели сперва на миски с севиче, потом на Пятницу и ее маму, затем на свои раковины и, наконец, подняли глаза на Ишмаэля, улыбающегося им с высоты своего глиняного кресла, и задали себе вопрос: действительно ли они попали в то место, которое находится вдали от коварства, или же людское коварство просто прячется где-то, как прячется в данный момент Граф Олаф, и притом совсем неподалеку? Они смотрели на рекомендателя, не уверенные, в безопасности ли они, и что им делать, если опасность рядом.