С этими словами комендант Рауэ ушел; он хотел присмотреть за уборкой классов. А чтобы придать еще больше веса своим словам, отец запер Эриха в его комнате.

Эрих удрученно уставился на тетради. Он все еще не начал заниматься. К чему? Как раз сегодня задали так много, что при всем желании меньше чем за два часа ему не справиться. Написать побыстрее, кое-как, тоже не удастся, потому что отец безжалостно вырывает из тетради каждый листок, который покажется ему недостаточно чистым и аккуратным. Значит, программу для пробной передачи будут составлять без Эриха! А он написал для нее такое замечательное стихотворение!

Нельзя забывать, что Эрих поэт. В прошлом году он даже читал собственное стихотворение на вечере для родителей. С тех пор он все время походя сочинял стихи.

И теперь мальчик прислушался, — нет ли какого-либо движения за окном? Но там было тихо, и он вытащил из кармана маленькую коричневую записную книжку, наполовину исписанную готовыми и совсем законченными стихами, и отдельными рифмами. Эрих снова с наслаждением перечел свое последнее стихотворение, предназначенное для радиопередачи. Сегодня оно понравилось ему еще больше. Как жаль!

Новые строки пришли ему в голову. Он наморщил лоб и зашевелил губами. Забыты были все уроки.

Если б комендант Рауэ знал, чем будет заниматься сын после его ухода, несмотря на запертые двери и строгое внушение, он бесспорно разозлился бы. Но у коменданта и так хватало неприятностей.

Рауэ стоял в школьном подвале перед тяжелой железной дверью и дергал ее за ручку. Дверь не поддавалась, — она была заперта. Сегодня, видимо, был день запертых дверей. Только теперь перед дверью стоял и не мог открыть ее сам комендант Рауэ.

Досада так и кипела в нем.

Он длинно выругался. Это ругательство гулко отозвалось в полутемном подвальном коридоре; оно появилось еще в те времена, когда унтер-офицер Рауэ гонял новобранцев по двору казармы, и поэтому было особенно выразительным. Своды задрожали от него.

Сестра коменданта, пожилая, худая женщина с вытянутым лицом, вела хозяйство брата с тех пор, как умерла госпожа Рауэ. Сейчас она была занята уборкой угольного подвала.

— Ну что опять случилось? — испуганно спросила она, выбежав в коридор.

— Кто-то запер дверь! — закричал комендант и топнул в ярости ногой. — С каких это пор запирают дверь в наш подвал!

— Вот ключ, не надо так волноваться, — успокаивала сестра рассвирепевшего Рауэ. — Когда тебя не было, они вынесли всё из подвала и что-то там понастроили; я же тебе рассказывала. Вещи стоят теперь там, в углу.