– Ну а теперь не грусти, будь молодцом. Все в порядке, ты же видишь. Мег счастлива, Брук сразу закрутится и быстро где-нибудь устроится, дедушка ему поможет, и будет очень весело, когда мы увидим Мег в ее собственном маленьком домике. И мы отлично будем жить, так как пройдет лишь немного времени после ее отъезда – и я окончу университет, и тогда мы поедем куда-нибудь за границу. Разве это не утешит тебя?

– Пожалуй, да, но кто знает, что может случиться за три года? – сказала Джо задумчиво.

– Это правда. Ты не хотела бы заглянуть в будущее и увидеть, где мы все окажемся тогда? Я хотел бы, – ответил Лори.

– Думаю, что нет, ведь там я могла бы увидеть что-нибудь печальное, а сейчас все так счастливы. Я не верю, что им может быть лучше. – И Джо обвела комнату медленным взглядом, лицо ее прояснилось, так как зрелище было приятным.

Папа и мама сидели рядом, переживая заново первую главу романа, начавшегося для них двадцать лет назад. Эми рисовала юных влюбленных; они сидели в сторонке, погрузившись в собственный счастливый мир; свет его озарял их лица с чарующей прелестью, которую маленькая художница не могла передать в своем рисунке. Бесс лежала на диване, оживленно беседуя со своим старым другом мистером Лоренсом; он держал ее маленькую руку так, словно чувствовал, что она обладает силой вести его тем мирным путем, которым идет его кроткая подруга. Джо с серьезным, спокойным выражением, которое шло ей больше всего, сидела откинувшись в своем любимом низком кресле. Облокотясь о его спинку, стоял Лори, с подбородком на уровне ее кудрявой головы, улыбался с самым дружеским выражением и кивал ей, глядя в высокое зеркало, отражавшее их обоих.

И здесь опускается занавес, скрывая от нас Мег, Джо, Бесс и Эми. Поднимется ли он вновь, зависит от того, какой прием будет оказан первому акту семейной драмы под названием «Маленькие женщины».