Ласточки и Амазонки посмотрели друг на друга. Ну как так получается, что вечно всем все известно?

– Овсянка, – сказал Роджер.

– Ага, овсянка, – кивнула миссис Диксон. – Внутри у человека не остается промерзшего местечка, если он хорошенько набьет живот горячей овсянкой, это я вам говорю. У вас ложки есть?

– Навалом.

– Я сейчас только плесну молока в ведро и помешаю хорошенько. Сахар я положила еще на ферме.

Следующую минуту четверо Ласточек и две Амазонки посвятили овсянке и молоку из ведра, наслаждаясь каждым глотком каши, скользящим вниз по пищеводу.

– Вот это и называется хлебать из одного котелка, – сказала Титти.

Подошел капитан Флинт.

– Очень мило с вашей стороны, миссис Диксон, – были его первые слова. – Я должен был подумать об этом. Овсянка – как раз то, что нужно. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Хорошо. Никого не смыло этой ночью.

– Семь, – сказала Титти. – Вы забыли моего попугая. Он сказал «Полли хороший» на молнию и «Пиастры! Пиастры!» на гром.

– Семь, – поправился капитан Флинт. – И две палатки снесло, как я погляжу. Этого я и боялся. Черт-те что творилось на озере в бурю. Тяжело было плыть даже сейчас, но это просто ерунда после того, как ветер спал. Очень быстро улегся.

Затем появились мама Ласточек, которую привез из Холли-Хоув туземец мистер Джексон. Они принесли с собой три термоса-фляги с горячим какао.

– Доброе утро, миссис Диксон, – сказала мама. – Как вы хорошо сделали, что сразу с утра приплыли сюда. Я боялась, что они так и не сумеют зажечь огонь.

– Это чудо, что сумели, – кивнула миссис Диксон.

– Мы даже чайник не успели вскипятить, – добавила Сьюзен. – Мы бы и огня не зажгли, если бы Нэнси не додумалась сохранить немного дров сухими.

– Так это вы – Амазонки? – спросила мама, глядя на Нэнси и Пегги.

– Да, – отозвалась Нэнси. – А это капитан Флинт. Его другое имя – Тернер.

– Здравствуйте, – сказала мама, и капитан Флинт ответил, что ему очень жаль, что он не подружился с Ласточками прежде.

– Вы не знаете, как я восхищаюсь этими ребятами, – уверял он.

– Ребятами! – поморщилась Нэнси Блэккет.