– Ужин в половине седьмого и ни минутой позже. И не разбудите Викки, когда придете домой.

– Есть, сэр! – отозвался Роджер, перебирая руками – Он поднимал якорь, вытягивая его за цепь. Развернувшись, он пошел зигзагами вниз по склону, думая о том, как лучше будет сообщить брату и сестрам новости.

Мать рассмеялась.

– Эй, на корабле! – окликнула она.

Роджер остановился и оглянулся.

– Когда ты шел вверх по полю, ветер был встречный, – напомнила мать. – А теперь ветер попутный. Тебе не нужно больше лавировать.

– Верно, – согласился мальчик. – Ветер дует в корму. Я шхуна. Я могу идти под всеми парусами, полностью расправив их. – И Роджер раскинул руки в стороны, изображая поднятые паруса, а потом побежал прямо через поле по тропинке, ведущей в сосновую рощу.

Миновав открытое пространство и оказавшись под сенью сосен, он перестал быть парусником. Нельзя же идти под парусом через сосновый лес! Теперь Роджер был исследователем, который отстал от основного отряда и теперь ищет его по следу в лесной чаще, внимательно глядя по сторонам – вдруг где-нибудь за деревом подкарауливает злобный дикарь, готовый выстрелить в одинокого путешественника отравленной стрелой. Роджер вскарабкался на вершину мыса. Здесь лес обрывался – на небольшой прогалине среди голых камней рос лишь вереск. Это и был Дариенский пик. Он был со всех сторон окружен деревьями, но за стволами сосен, негустым рядком растущих у края утеса, ярко отблескивала озерная гладь. На каменистом пятачке горел маленький костерок. Джон подбрасывал в огонь ветки, Сьюзен намазывала мармелад на хлеб. Титти, положив подбородок на согнутые колени, сидела между двумя деревьями на краю обрыва над озером, неся вахту и посматривая на остров.

Услышав шаги Роджера, Джон поднял взгляд и, заметив в руках у брата телеграмму, мгновенно вскочил на ноги.

– Депеша? – спросил он.

– Это ответ, – заявил Роджер. – Тут говорится «да», и это «да» и для меня тоже, если я буду подчиняться приказам и вы с Сьюзен возьмете меня. А если «да» относится ко мне, то оно относится и к Титти.

Джон взял у Роджера телеграмму. Титти поднялась на ноги и бегом бросилась к остальным. Сьюзен поднесла нож с куском мармелада к ломтю хлеба, стараясь не уронить ни крошки, однако так и позабыла намазать бутерброд. Джон открыл конверт и вытащил белый листок.

– Читай вслух, – потребовала Сьюзен.

Джон прочел:

– «Утопленники лучше, чем тупицы, но лишь тупица может утопиться». Ура, папочка! – воскликнул он.

– Что это означает? – спросила Сьюзен.

– Это означает «да», – ответила Титти.