* * *

В четверг, 15 августа, Гейер узнал, что накануне ночью «замок» Холмса в Энглвуде, его мрачное владение, сгорел дотла. Заголовок на первой полосе «Чикаго трибюн» сообщал: «Берлога Холмса сгорела. Огонь уничтожил место убийств и тайн». Пожарная служба подозревала поджог; полиция предполагала, что поджигатель, кем бы он ни был, хотел уничтожить все еще не раскрытые тайны, которые хранило это строение. Никто не был арестован.

* * *

Детектив Гейер и инспектор Гэри вместе проверили почти девятьсот возможных версий и предположений. Они расширили область поисков, включив в нее маленькие городки, расположенные рядом с Индианаполисом. «К понедельнику, – писал Гейер в отчете руководству, – мы обследуем каждый прилегающий город, кроме Ирвингтона, а на следующий день обследуем и его. Куда мы направимся после Ирвингтона, я сейчас сказать не могу».

Утром во вторник, 27 августа 1895 года, они поехали в Ирвингтон на электрическом троллейбусе, новом виде уличного дилижанса, который получал электроэнергию через скользящие токопроводящие устройства, установленные на крыше и называемые троллями. Перед тем как троллейбус дошел до конечной остановки, Гейер заметил вывеску риелторского агентства. Они с Гэри решили начать свои поиски оттуда.

Владельцем агентства был некий мистер Браун. Он предложил детективам присесть, но они отказались и предпочли разговаривать стоя, поскольку предполагали, что визит будет кратковременным, а им предстояло сделать еще очень многое до наступления сумерек. Гейер раскинул свою пачку фотографий, уже успевших стать потрепанными.

Браун, поправив очки, внимательно рассмотрел фотографию Холмса. После продолжительной паузы он сказал: «Я непосредственно не занимаюсь сдачей в аренду домов, но я храню у себя ключи от них. И в один из дней прошлой осени этот человек пришел в мой офис и в очень невежливой манере объявил: «Дайте мне ключи от этого дома». Гейер и Гэри стояли и, затаив дыхание, слушали его. Браун продолжал: «Я очень хорошо запомнил этого человека, потому что не переношу людей невоспитанных, к тому же он должен был отнестись ко мне более уважительно, хотя бы взглянув на мои седые волосы».

Детективы переглянулись и одновременно опустились на ранее предложенные Брауном стулья. «Все труды, – вспоминал позднее Гейер, – весь ужас этих дней и недель, проведенных в поездках – труды и разъезды в самые жаркие месяцы года, беспрестанные переходы от уверенности и надежды к разочарованию и отчаянию, – все вознаградилось одним этим моментом, когда я увидел, что занавеска, за которой таится истина, готова подняться».