– Гейси был самовлюбленным, – объясняет мне Альбрехт. – Он постоянно пытался произвести впечатление на других.

Наблюдая за общением Гейси с друзьями и коллегами, полицейские только диву давались, сколько людей действительно хорошо относится к Джону. Альбрехт подтверждает:

– Многие искренне любили и уважали его.

Но когда расследование продолжилось, Гейси понял, что полиция подобралась слишком близко. И тогда его наглость превратилась в отчаяние.

Майк рассказывает, как изменился настрой Джона:

– Его друзья и знакомые начали относиться к нему либо с подозрением, либо со страхом. В любом случае друзья потихоньку от него отворачивались, и к моменту ареста его уже все бросили.

Тогда Гейси хотел говорить лишь с Альбрехтом и Хашмейстером, так что им пришлось сидеть с ним в допросной. Майк утверждает, что за все годы работы в полиции ему еще не встречались такие личности:

– Когда ловишь преступника, он надеется вызвать сочувствие. Обычно задержанные пытаются перетянуть собеседника на свою сторону, но не Гейси. – Глядя мне прямо в глаза, Майк добавляет: – В нем не было ни капли раскаяния. Во всем он винил детей: мол, они сами хотели денег, или секса, или чего он там еще навоображал.

Альбрехт ждал, что насильник ощутит вину за содеянное, но так и не дождался.

– Гейси в принципе не хотел брать ответственность на себя, – поясняет Майк.

И со временем становилось только хуже. Когда Гейси попал в больницу с притворным сердечным приступом, он первым делом спросил Альбрехта:

– Вы были в подполе?

– Да.

– Для этого и нужна известь. Чтобы скрыть запах. Альбрехт признается, что никогда не забудет ответ Гейси и его бесстрастные манеры:

– Он так прямо и объяснил. Словно речь шла о паре пустяков.

Гейси наслаждался своей скандальной известностью. Он был на первых полосах всех газет, его имя знал каждый, и вот тогда он начал привирать. Альбрехт припоминает, как Гейси увеличил число своих любовников с пятидесяти до пяти сотен.

Но полицейские уже знали, как вывести его из себя.

– Он ненавидел, когда его называли гомиком, и мы пользовались этим, – усмехается Майк.

Через несколько лет Альбрехт, уже будучи майором, еще раз встретился с Гейси.

– Однажды сижу я в кабинете, – рассказывает Майк, – и тут раздается звонок. Оказывается, Гейси выразил желание поговорить со мной. Мы немного поболтали. Он как-то узнал, что я стал майором, и поздравил меня, а потом заявил: «Знаешь, Майк, мне постоянно говорят, что я скоро выйду, так что готовь пресс-релиз». «Да пошел ты, Джон! – отвечаю я. – Ты хоть понимаешь, с кем говоришь?» «Сам ты пошел!» Вот так и общались. Я всегда считал Гейси вменяемым, – подчеркивает Альбрехт, – но для меня он был воплощением абсолютного зла.