Министр назвал линию Хрущева «приспособленчеством». Такие слова в межпартийном диалоге еще не звучали. Это было прямое оскорбление.

— Ишь, какой левый, — ответил Хрущев. — Смотрите, товарищ Чэнь И, пойдете налево, а можете выйти направо. Дуб тоже твердый, да ломается… Почему же вы можете нас критиковать, а старший брат вас не может?

— Я не боюсь вашего гнева, — ответил Чэнь И.

— Не надо на нас плевать, — заметил Хрущев. — Не хватит плевков. Нас не заплюешь. Хорошо же складывается положение: с одной стороны, говорите о формуле «во главе с Советским Союзом», а с другой — не даете мне сказать и слова…

Тибет имел стратегическое значение для Пекина, потому что здесь нашли около двухсот урановых месторождений и разместили заводы по переработке урана. Автономия была уничтожена. Монастыри закрывались, монахов отправляли на перевоспитание. Тибетцев выселяли, на их место переселяли китайцев из других районов страны.

Джавахарлал Неру и его министр иностранных дел Кришна Менон уговаривали далай-ламу удовлетвориться требованием автономии, а не полного суверенитета Тибета. Но далай-лама настаивал на полной независимости, считая иной вариант «предательством интересов народа». Индия помогала тибетским повстанцам.

Мао Цзэдун назвал Неру «наполовину человеком, наполовину чертом, наполовину джентльменом, наполовину хулиганом». Начались перестрелки на границе. Это привело в октябре 1962 года к настоящей войне, которую Неру проиграл…

Воевали из-за двух спорных пограничных районов площадью около ста двадцати пяти тысяч квадратных километров. Пекин не признавал «линию Мак-Магона», границу между Индией и Тибетом, проведенную британцами в 1914 году.

Индийские генералы решили, что китайцы не станут сражаться из-за нескольких километров границы, и передвинули свои пограничные посты вперед.

Советский Союз и Индию всегда связывали формально прекрасные, а по сути довольно странные отношения, смесь голого расчета и безудержной сентиментальности. Наши представления об Индии формировались в основном музыкальными индийскими фильмами, которые страшно далеки от реальности. Мы были уверены, что прекрасно знаем индийцев, любителей танцев, музыки, поклонников ненасилия. Но на самом деле плохо представляли себе реальную жизнь Индии и индийцев. Несмотря на рассказы о вечной дружбе и душевном согласии, к нашим людям индийцы относились равнодушно, как и вообще ко всем иностранцам. Индийцы слишком высоко ценят себя, чтобы расшаркиваться перед иностранцами. Это очень гордые и самолюбивые люди; они считают себя великим народом, с которым все должны считаться.