Виновен или нет — разберется суд, но зачем такого больного держать в СИЗО?
В соседней палате-камере сидит — точнее, лежит — «собрат по несчастью»: гендиректор научнопроизводственного предприятия «Исток» 62-летний Александр Борисов. Ему вменятся мошенничество. И снова — не убийца, не насильник, не грабитель, мог бы быть под домашним арестом или подпиской с учетом его заболевания.
— Лейкемия, — тихо говорит он. — Борюсь.
Для медиков «Матросской Тишины» все эти тяжелобольные — лишняя головная боль. Онкологического отделения здесь нет. Вывозить в период коронавируса таких пациентов в гражданские больницы проблематично. «Отпустили бы их уже домой лечиться», — шепчут врачи. А мы пишем очередные рекомендации: связаться со следственными органами, объяснить ситуацию.
— Хорошо, что вы этих пациентов видите, записи про них делаете и, может, обществу расскажете, — говорят медики. — Мы сами не можем, а то у нас сразу корыстный интерес заподозрят.
Врачи очень боятся лишний раз рекомендовать даже вывоз «резонансного» заключенного в гражданскую клинику: запуганы
Заключенного Батухама Башаева, осужденного за угон автомобиля, члены ОНК буквально сняли с этапа. У Башаева сломана челюсть — ест и говорит с трудом, живет на обезболивающих. Только после вмешательства ОНК его вывезли в гражданскую больницу на диагностику, где рекомендовали срочную операцию (хотелось бы верить, что к моменту публикации статьи ее уже сделали, но в любом случае мы не отступимся). Вообще были случаи, когда заключенные говорили: если бы не члены ОНК — расстались бы с жизнью. И некоторые так и делали в период, когда нам в первую волну пандемии запретили ходить по камерам.
В отделении интенсивной терапии лежит один такой.
— Гипоксия, инфаркт головного мозга, отказала одна сторона туловища, дышит через трубку. — говорит доктор. Мы смотрим на лежащего — молодого красивого парня. Он хочет нам что-то сказать, но не может.
А ведь если бы нам разрешали ходить по камерам, мы могли бы заметить странности в его поведении или в поведении сокамерников и предотвратить беду.
Утверждать, что члены ОНК спасут всех заключенных от суицидов наивно и самонадеянно. Но даже если бы кого-то одного спасли, разве не делает это бесценным институт общественного контроля?..
Ставший почти легендой (со знаком минус) полковник МВД Дмитрий Захарченко похудел, осунулся. Он давно ведет борьбу за свое здоровье. «Проигрывает» начальнику местной медчасти, который не соглашается на его вывоз на операцию по удалению грыжи. Захарченко шутит про него в своей манере: «Принципиальный доктор, восхищаюсь!»