В Вестминстерском аббатстве, в часовне Генриха VII, и сегодня можно увидеть красивую вырезанную из дерева фигуру распятой на кресте женщины в длинном платье и с явной бородой. В других воплощениях Вильгефортис даже похожа на распятого на кресте Иисуса; разница, по сути, лишь в том, что на ней платье, а его обычно изображают в набедренной повязке. Ладно, с тем, как она выглядела, мы разобрались, но кто она такая?
Согласно легенде, отец молодой красивой знатной женщины по имени Вильгефортис (он мог быть, а мог и не быть королем Португалии — история укладывается в рамки того, что происходило с другими обеспеченными девушками на выданье) договорился о ее браке с невероятно богатым мусульманским султаном. Семья Вильгефортис очень хотела заключить этот союз. Однако невеста, набожная христианка, не принимала саму идею замужества с человеком другой веры, и особенно с мужчиной с Ближнего Востока.
В попытке избежать уже намеченной свадьбы она приняла обет целомудрия — что, впрочем, никого не тронуло — и усердно молилась, чтобы сделаться совершенно отталкивающей для своего суженого. Как рассказывается в легенде, бог отреагировал на ее отчаянные молитвы неожиданным образом. На лице девушки выросла роскошная борода.
Как вы наверняка догадались, мусульманский султан в ужасе разорвал помолвку в момент, когда увидел свою невесту. А отец Вильгефортис пришел в такую ярость, что распял дочь. Распял свою же дочь… Вот это папа.
Святая Вильгефортис не была ни лесбиянкой, ни интерсекс-человеком, но столкнулась с похожими предрассудками и приняла мученическую смерть от рук собственного отца, потому что не могла больше играть приготовленную для нее роль. Она не вписывалась в четкие рамки, под нее не существовало готового ярлыка.
Из-за этого ее ненавидели, обращались с ней как с монстром и в конце концов убили ее.
Звучит знакомо, не правда ли?
Эпилог
Эпилог
Мы сейчас склонны воспринимать людей из прошлого, в частности женщин, сквозь призму своих идеалов и своей системы убеждений. Мы ожидаем, что они вели себя как мы и реагировали так, как нам представляется правильным. Однако зачастую в Средние века люди вели себя не так, и действовали не так, и думали не так.