Исламабад. Конец апреля 1987 года

Генерал-майор Гуль был бы превосходным танкистом в любой армии. Он приобрел репутацию смелого человека, способного на нестандартные действия, в напряженный период индо-пакистанской конфронтации на границе пять месяцев назад, когда индийская армия проводила там крупные маневры. Гуль, в то время командир танковой дивизии, дислоцированной в Мултане, на юге Пенджаба, вызвал серьезное беспокойство в Генеральном штабе Индии, когда его дивизия вдруг «исчезла». На самом деле он быстро и скрытно вывел дивизию из гарнизона и таким образом выпал из поля зрения индийских военных на ббльший период проводившихся маневров. Это вызвало опасения, что он может нанести удар в Пенджабской провинции Индии практически с любого направления.

После спада напряженности президент Зия провел одну из своих периодических перетасовок в верхнем эшелоне Генерального штаба, присвоил Ахтару, занимавшему в то время пост директора МРУ, звание генерал-лейтенанта и назначил его председателем Объединенного комитета начальников штабов. Хамид Гуль стал директором МРУ.

В ходе первой встречи Гуль сказал мне, что является «умеренным исламистом», жестким, но открытым. Я ответил, что мы отлично поладим, хотя бы потому, что этого требует наша работа. После нескольких встреч я заметил в нем такие черты, которые позволяли несколько скорректировать его характеристику: «дерзкого и смелого», его можно было назвать «безрассудным». Позже я убедился, что был прав.

Я встретился с Гулем в штаб-квартире МРУ вскоре после тревожного звонка Клэйра и нашел его вполне готовым к разговору о вылазке за Амударьей. С ним был его начальник военных операций бригадный генерал Мохаммад Юсуф, которого я считал своим самым серьезным противником в МРУ. Юсуфу не нравилось вмешательство американцев в его деятельность, и он не скрывал этого. Если бы ему было позволено сделать все по-своему, то американцы должны были поставить ему 60 тысяч тонн боеприпасов, добавить несколько сотен миллионов долларов и оставить его в покое. Он отвергал все наши предложения и игнорировал то, что выглядело как требования. Я решил, что для пользы дела Юсуфа надо было убрать, но на это требовалось определенное время.

Я взглянул на Юсуфа, на помощника, приготовившегося записывать беседу, и решил, что мне надо сначала очистить комнату.

— Генерал, давайте оставим формальности и сразу перейдем к делу, — сказал я, имея в виду установившийся протокол встреч между мной и директором МРУ, — никаких помощников и никаких записей.