«Виновные понесли заслуженную кару — погибли 19 командиров СА, 31 офицер и милиционеры коричневых отрядов. Руководителей СС и гражданских лиц, участвовавших в заговоре, постигла та же участь. 13 человек командующего состава СА и гражданских лиц погибли при сопротивлении аресту, были убитые в перестрелке. Замечены случаи злоупотреблений и со стороны СС — три офицера СС сознались в превышении полномочий и были расстреляны. Остальные виновные в незаконных действиях понесут наказания и будут преданы суду».
Гитлер с удивительной откровенностью сообщал о своей причастности к этому преступлению: «Я дал приказ расстрелять виновных, я приказал прижечь каленым железом те гнойные раны, которые заражали здоровое тело нашей жизни, отравляли мнение о нас за границей. Кроме того, я приказал немедленно подавить сопротивление тех, кто сделает минимальную попытку противиться аресту. В тот час я отвечал за судьбу нации, выступив в качестве верховного судьи от лица немецкого народа».
«Я дал приказ расстрелять виновных, я приказал прижечь каленым железом те гнойные раны, которые заражали здоровое тело нашей жизни, отравляли мнение о нас за границей. Кроме того, я приказал немедленно подавить сопротивление тех, кто сделает минимальную попытку противиться аресту. В тот час я отвечал за судьбу нации, выступив в качестве верховного судьи от лица немецкого народа».
Кровавая резня в «ночь длинных ножей» нанесла полицейскому аппарату нацистского режима огромный моральный урон. В 1933 году в тройке руководителей полицейского аппарата имена шли в такой последовательности: Геринг, Гиммлер, Гейдрих.
За три недели до событий ночи 30 июня Рудольф Гесс дал указание пердать всю информацию в компетенцию СД. 17 июня главой полиции стал Гиммлер и разместил свой кабинет в Министерстве внутренних дел. Он обладал большими полномочиями, руководя СД, гестапо и крипо. Участие Гиммлера и Гейдриха в событиях «ночи длинных ножей» сделало их опорой режима.
Секрет могущества Гейдриха был заключен во фразе: «Я всегда был осведомлен больше, чем другие».
«Я всегда был осведомлен больше, чем другие».
Третий рейх был режимом интриг, подковерной борьбы, личных амбиций, коварства, в которых Гейдрих держался в тени. Шелленберг добавлял: «Он стал мастером в искусстве сталкивать одного своего противника с другим, давая каждому по секрету информацию на другого и получая взамен еще более компрометирующие сведения».
«Он стал мастером в искусстве сталкивать одного своего противника с другим, давая каждому по секрету информацию на другого и получая взамен еще более компрометирующие сведения».