До тех пор пока наука не выявила главных свойств вулканической деятельности, война эта была на редкость коварной: извержения заставали людей врасплох. Даже в тех случаях, когда обходилось без жертв, извергающийся вулкан наводил на людей такой ужас, какой вряд ли доводилось испытывать творцам Священного писания, предрекавшим неминуемый конец света.

Устрашающую картину извержения Ключевского вулкана, происходившего в 1737 году, нарисовал сподвижник великого Ломоносова академик Степан Петрович Крашенинников.

«Сей ужасный пожар начался в сентябре 25 числа, и продолжался с неделю, с такою свирепостью, что жители, которые близ горы на рыбном промысле были, ежечасно к смерти готовились, ожидая кончины. Вся гора казалась раскаленным камнем. Пламя, которое внутри ее сквозь расщелины было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненные реки, с ужасным шумом. В горе слышан был гром, треск и будто сильными мехами раздувание, от которого все ближние места дрожали. Особливый страх был жителям в ночное время: ибо в темноте все слышнее и виднее было… После того в 23 числе октября, пополудни в седьмом часу, было в Нижнем Камчатском остроге такое сильное земли трясение, что многие камчатские жилища попадали, печи в казачьих избах рассыпались, у церькви колокола звонили».

«Сей ужасный пожар начался в сентябре 25 числа, и продолжался с неделю, с такою свирепостью, что жители, которые близ горы на рыбном промысле были, ежечасно к смерти готовились, ожидая кончины. Вся гора казалась раскаленным камнем. Пламя, которое внутри ее сквозь расщелины было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненные реки, с ужасным шумом. В горе слышан был гром, треск и будто сильными мехами раздувание, от которого все ближние места дрожали. Особливый страх был жителям в ночное время: ибо в темноте все слышнее и виднее было…

После того в 23 числе октября, пополудни в седьмом часу, было в Нижнем Камчатском остроге такое сильное земли трясение, что многие камчатские жилища попадали, печи в казачьих избах рассыпались, у церькви колокола звонили».

Каждый народ, живущий рядом с действующим вулканом, обязательно имеет какое-то поверье, в котором на свой лад объясняет природу опасного соседа.

«Камчадалы, — писал Крашенинников, — почитают объявленную гору за жилище умерших и сказывают, что тогда она горит, когда покойные юрты свои топят, которые питаются, по их мнению, китовым жиром, а китов ловят в море, под землею к ним проходящем. Тот же жир употребляют они и на свет, а костями вместо дров юрты свои топят»[1].