Наконец, пришел черед дополнительного испытания. Принесли 2 одинаковые в добрый кулак толщиной длинные дубины. Дубины закрепили в крестовинах. На первую дубину, по жребию, выпустили вахмистра-улана. Последний нанес очень сильный удар – более чем на ²/₃ глубины. Но своеобразная «лоза», хоть ее верхняя часть немного отошла в сторону, осталась стоять. Затем на полном карьере на своем рыжем красавце пошел Земляков. Сверкнула шашка подхорунжего… Дубина осталась стоять как ни в чем не бывало – и присутствующие были в недоумении. «Промазал», – сказал стоявший рядом с очевидцем казак. «Не такой наш подхорунжий. Подожди маленько», – отозвался другой… И действительно, верхушка дубины задрожала – и, отсеченная необыкновенно быстрым и сильным ударом, вся ее верхняя часть соскользнула вниз.

Сын фронтовика кавалера Георгиевского оружия полковника И. В. Сагацкого далее сообщил, что в самый разгар войны в Галиции его отцу, в то время командиру дивизиона 12-го Донского казачьего полка, в конном строю пришлось атаковать венгерскую кавалерию, принявшую атаку. Офицер в письме вспоминал этот победный кавалерийский бой, описывая несколько жутких моментов. Оставшись в «замке», он оказался окружен несколькими венграми – долго, с отчаянием, в одиночку отбиваясь от них. И. В. Сагацкий готовился к смерти, как вдруг забрезжил просвет, а затем еще – увидев командира в опасности, на выручку к нему ринулся вышеупомянутый рекордсмен подхорунжий Земляков. Налетев на венгров, он начал их рубить – и все они остались на месте. Последнему Земляков нанес столь страшный удар, что венгр развалился надвое прямо в седле, будучи разрублен косым ударом – через ключицу и плечо до бока.

Подполковник А. В. Сливинский, воспроизводя детали кавалерийского сражения у Ярославице, вспоминал шашечный удар поручика 10-го Драгунского полка Кобеляцкого – последний отсек по локти обе руки австрийского майора, и шашка затем до позвонка впилась в шею гунтера¹⁶².

Анализируя шашечные удары русских кавалеристов и казаков, он отмечает, что они в основном приходились в область плеч или в голову. Некоторые удары были столь сильны, что, как разрезанный пополам арбуз, голова разваливалась на две части, причем потом, идя дальше, оружие глубоко впивалось в тело жертвы. Австрийская конница ушла на войну в металлических касках и шлемах. Последние, будучи крайне непрактичными в походе, в бою оказались полезны, спасли много жизней. Попадая по металлу шлема или каски по нормали, шашка иногда их прорубала (и тогда, хоть и ослабленный, удар достигал цели), а иногда оружие скользило по железу – и тогда удар либо «пропадал», либо лезвие впивалось в шею или в плечо врага¹⁶³.