Российские лауреаты присутствовали на вручении и произнесли несколько благодарственных слов; иностранцы приехать не смогли, но прислали письма, в которых выразили свою признательность. Вручение премий за исследования, посвященные литературным связям России и Запада, стало уместным эпиграфом к конференции, тема которой была cформулирована так: «Европейская поэзия и русская культура».

Открыл конференцию доклад петербургского исследователя Сергея Николаева «„Сродный порядок слов“ в поэтическом синтаксисе А. Кантемира»[249]. Речь в докладе шла о том, каким образом Антиох Кантемир заимствовал из французской «Грамматики Пор-Руаяля» мысль о «естественном» образе выражения мысли и, согласившись с применением этого тезиса к языку «бытовому», решительно отказался применять его к языку поэтическому. Не соглашался Кантемир и с тезисом Тредиаковского о том, что «французская поэзия вся та ж, что и наша»: ведь во французском языке порядок слов жестко закреплен, значит, «поэтического наречия» в кантемировском смысле, то есть поэтического синтаксиса, у них нет. Поэзия для Кантемира — это не просто иной слог, но также и иной синтаксис, когда на смену «естественному» (или сродному) порядку слов приходят гипербаты (фигуры, где слова переставлены по отношению к «естественному» порядку). Эти принципы, к которым Кантемир пришел не сразу, нашли воплощение во второй редакции «Сатир», язык которых настолько усложнен, что в пространных авторских примечаниях стихотворные строки систематически переводятся на язык прозы. В историю русской литературы Кантемир вошел как создатель сатир, а не как творец русского поэтического языка; впрочем, в рамках конференции этот язык показал свою чрезвычайную силу: если в греческом мифе от песен Орфея сами собой вырастали стены Фив, то в стенах Европейского университета от кантемировских цитат едва не рухнул на докладчика плакат, прославляющий десятилетие со дня создания университета. Но все обошлось, и аудитория получила возможность прослушать следующий доклад.

Петербургский филолог Антон Дёмин сформулировал его тему так: «Капнист — переводчик Горация». Речь шла о неосуществленном замысле В. В. Капниста, собиравшегося издать свои переводы из Горация под названием «Опыт переводов и подражаний горацианских од», причем в первую часть должны были войти стихотворные переводы, а во вторую — латинские оригиналы, прозаические просторечные переводы тех же од и примечания переводчика. Докладчик подробнейшим образом перечислил рукописные источники, по которым он реконструировал этот замысел начала 1820‐х годов; в сущности, доклад представлял собой идеальную заявку на академическое издание «Опыта переводов…»[250].