Среди сербов издавна существовала идея объединения всех славян вокруг России в составе общего славянского союза. Русские, говорили они, составляют три четверти всех славян. Именно вокруг них должны консолидироваться все славянские народы. Идеал – создание Всеславянской монархии, в условиях которой каждый славянский народ автономен. С давних пор сербы говорили – «нас с русскими 300 миллионов».

Одним из главных идеологов славянского единства и панславизма в конце XIX века был А. Ф. Риттих. А своей книге «Славянский мир», вышедшей в Варшаве в 1885 году, он писал: «Великое славянское племя должно объединиться, но объединится не на федеративном начале (ибо федерация не соответствует характеру славян), а в форме присоединения к России». Масса славян, по мнению Риттиха, «давно уже смотрит на восток, откуда восходит солнце ее лучших надежд на будущее. Здесь, под сению едино-и самодержавия (Божья держава, Бог держит, помазанник) исчезали споры, и древние Споры-Славяне сделались русскими; здесь господствующая вера – православие, столь близкое всем славянам по их первоучителям св. Кириллу и Мефодию; здесь язык развивался в полную и могучую речь; здесь на громадном пространстве нравы, обычаи, вес, мера, счисление времени и все, чем живет величайшее государство, все стало единым, все слилось в один могучий аккорд, к звукам которого Европа прислушивается с недоумением и боязнью». «Да, только Россия, и по своей истории и по своему современному политическому положению, может соединить в своем лоне разорванный мир славянский».

Диссонансом в славянском мире была позиция Польши. Это славянское государство в XV–XVII вв. являлось одной из ведущих держав Европы. Историк Н. И. Бухарин считает, что тогда на ее долю выпала задача объединения славянского мира и создания противовеса Османской империи. По мнению автора, Литва, в отличие от Польши, до соединения в Люблинской унии 1569 г., имела шансы объединить православно-славянский мир и выполнить ту миссию, которую отчасти впоследствии выполнила Российская Империя.

Именно шляхетская политическая элита как носитель сарматской идеи избранности и «католицкой» догматически-репрессивной, тоталитарной нетерпимости не только сорвала этот объединительный проект, но и в последующем предопределила крах своей государственности.

Польский правящий класс – шляхта, считая, что у шляхты особые этнические корни – сарматские, а не славянские, как у «хлопов» и «быдла» (так они называли малороссов и белорусов). Польская шляхта объявляла себя «хранителями мифических сарматских добродетелей». Польский мессианизм достиг невероятных масштабов. Речь Посполитая представлялась как некое идеальное пространство – государственное («золотая свобода», конфессиональное (католицизм), национальное (избранный народ). Это – крепость, призванная обороняться от язычников, то есть татар и турок, от схизматиков, то есть москалей и украинских и запорожских казаков. Позиция польской элиты сильно вредила славянскому единству.