«Петя – мудрый человек, – продолжает рассказ Булат Мусурманкулов, – он понимал, он видел, как дедушка Ленин, на много лет вперёд. Он знал, что надо выходить из подполья, что надо проявляться. И когда они проявятся, они сделают больше и для себя, и для движения, чем по квартиркам бегать. Петя – молодец! Он это понял. И за Петей пошли люди. Разумеется, они боялись, очень боялись, потому что они уходят под контроль советской власти и государственных органов и все выступления будут контролироваться, будут отслеживаться, тексты будут литоваться – будет работа под полным контролем государственных органов. Это, конечно, страшновато…»

13 апреля музыканты один за другим потянулись на Большую Бронную, 6, в помещение МДСТ[3]. Тяжёлая дверь открывалась и тут же плотно закрывалась, пропустив внутрь человека с музыкальным инструментом. Но меня там никто не ждал, и я провёл этот концерт за дверью Дома самодеятельного творчества, поскольку на прослушивание запускали людей исключительно согласно спискам.

На ступенях МДСТ толклось ещё несколько знакомых: Наталья Боржомова, солистка «Ночного Проспекта», Антон Павлюченко, помощник устроительницы подпольных концертов Тони Крыловой, Ефим Шапиро, студент полиграфического института, известный тем, что устроил скандальный сейшен «Бригады С» в общаге своего вуза… С Ефимом Шапиро мы тут же договорились провести концерт «Ночного Проспекта» у него в общежитии на Войковской. (Спустя некоторое время Ефим станет одним из администраторов рок-лаборатории, а в 1990 году мы с ним откроем первый в СССР рок-магазин «Давай! Давай!».)

В какой-то момент из дверей МДСТ стали выходить люди, чтобы покурить и обменяться впечатлениями. Выяснилось, что «Звуки Му» отыграли по полной программе, исполнив такие «спорные в идейно-художественном отношении» вещи, как «Серый голубь», «Муха – источник заразы», «Курочка Ряба», «Люляки баб», «Диатез» и др. Смелость Мамонова и его друзей вызвала молчаливый восторг. Песни «Звуков Му» для советской власти являлись явным «неформатом» (как сказали бы в 1990-х), но для ситуации, сложившейся в рок-сообществе, они должны были послужить лакмусовой бумажкой, которая позволила бы определить: можно ли общаться с новой структурой?

Внутрь МДСТ я проник только на следующий день, поскольку был вписан в списки в качестве директора группы «Ночной Проспект». Вчера воображение рисовало всякие ужасы, которые сегодня превратились в обычный Дом культуры, с невзрачным, хоть и выложенным мрамором вестибюлем, с небольшим зальчиком, вмещавшим около 600 зрителей, со скудно освещённой сценой. Необычным было напряжение, которое витало в атмосфере МДСТ. Многие считали, что этот концерт станет для них последним. Тем не менее все рвались в бой.