В определенном смысле поражение защитников Белого дома стало завершающей точкой в летописи советской эпохи. Последние российские политики, избранные в условиях существования — хотя и в значительно урезанном виде — советской системы, были убраны с политической сцены. Дорога для проведения ельцинских реформ была расчищена. С другой стороны, это до сих пор остается и главной неудачей Ельцина. На глазах у всего мира и, естественно, российских граждан Белый дом — оплот первого российского парламентаризма — чуть не превратился под артиллерийскими ударами в дымящиеся обугленные развалины. И все это происходило на фоне ужасающего кровопролития. Сохранявшийся до того времени идеализм сторонников демократии был поколеблен.

Поэтому результаты выборов, состоявшихся в декабре 1993 г., показали, что поддержка Ельцина значительно ослабла. Политики-демократы, собравшиеся в Кремле на транслировавшийся по телевидению банкет, устроенный в честь ожидавшейся ими победы, ошеломленно умолкали, по мере того как с мест стала поступать первая информация о результатах. Настоящими победителями этих выборов оказались так называемые либерал-демократы во главе с Владимиром Жириновским, которые в партийных списках стабильно опережали правительственную партию «Выбор России». Эти итоги были несколько обманчивыми, поскольку после объявления результатов выборов в избирательных округах «Выбор России» оказался немного впереди и получил в парламенте больше мест, чем ЛДПР. Тем не менее, поскольку партия «Выбор России» рассчитывала на более убедительную победу, ее более чем скромные результаты на выборах оказали ошеломляющее воздействие на общественное мнение. Среди общего переполоха никто не заметил, что ельцинский проект Конституции получил 58 процентов голосов, а этого было достаточно, чтобы проект стал реальным законом.

Оглядываясь назад, можно понять причины, позволившие Жириновскому добиться такого успеха. Он провел весьма эффективную, хотя и довольно лживую, телевизионную предвыборную кампанию, в ходе которой предлагал россиянам простые пути решения сложнейших проблем, стоявших перед страной: он обещал дешевую водку, огромные прибыли от роста продаж вооружений, восстановление Советского Союза (даже Российской империи, включая Финляндию и Аляску), господство в районе Персидского залива и в Индии, разрыв отношений с Западом. Стиль его выступлений и сам его образ были практически карикатурой на Ельцина, уходя корнями в реалии российской действительности. Они были близки и понятны рядовым гражданам. Подобно Ельцину Жириновский выступал и в роли жертвы, и в роли человека, обладавшего властью. И действительно, на протяжении многих веков русские выполняли одновременно обе эти роли, особенно в последнее время, которое было еще живо в народной памяти. В своей автобиографии Жириновский писал, что в детстве, которое он провел в Казахстане, он был голодным, плохо одетым мальчиком, жившим в переполненной коммунальной квартире, потому что лучшее жилье выделялось казахам. Мать не могла уделять ему достаточно заботы и внимания из-за того, что была вынуждена до изнеможения работать. Обобщая свой жизненный опыт, он говорил: «Мы разбили Германию, первыми послали человека в космос, но в ходе этого исковеркали наши семьи и наше чувство исторической преемственности... Мы изуродовали нашу страну. Мы превратили ее в отсталый придаток современного мира и заставляем русский народ отступать по всему фронту, а ведь когда-то он занимал ведущие позиции в мире»^{477}. Жириновский был шутом, но шутом опасным, который жонглировал вопросами сохранения нации й возрождения империи и предлагал русским людям соблазнительные перспективы решения этих вопросов.