Отвлеченная идея начинает царствовать над жизнью, реальные дела и факты уступают место идеям и мнениям. Победоносцев уверен, что для реального улучшения любой ситуации «потребны не законодательные приемы преобразования, отвлекающие только силу, а приемы правителя и хозяина». То есть формальному закону он противопоставляет конкретную волю и конкретное дело хозяина. Ключевое слово здесь – «хозяин».

Дело и воля должны проявляться в том числе в суде. Из этого следует, что правовед Победоносцев, по сути, выступает против идеи «правового государства». Я ему доверяю, поскольку Победоносцев не только правовед, но также политик и мыслитель. Он видел систему не только изнутри, но и снаружи, не проявляя «корпоративного эгоизма».

Победоносцев отмечает: законодательство усложнилось настолько, что из способа освобождения (таков был пафос законотворчества) превратилось в способ закабаления: «Посреди бесконечного множества постановлений и правил, в коем путается мысль и составителей, и исполнителей, – известная фикция, что неведением закона никто отговориться не может, – получает чудовищное значение». Люди становятся рабами стряпчих и адвокатов, «механиков при машине правосудия».

В результате справедливое решение могут принять лишь те, кто наделен властными полномочиями: «Сила закона (коего люди не знают) поддерживается в сущности уважением к власти, которая орудует законом, и доверием к разуму ее, искусству и знаниям». Получается, чтобы закон работал, опираться следует на его дух, связанный с традиционной властью. Где традиция власти порушена, остается лишь буква закона – точнее, огромное число букв, в которых невозможно разобраться без нравственного стержня. В итоге закон становится препятствием правосудию.

Разумеется, не один Победоносцев пришел к этой очевидной мысли. Вспомните множество голливудских фильмов о том, как адвокаты спасают преступника и как на это реагируют повязавшие преступника полицейские. Чаще Голливуд, правда, предлагает самосуд – руками какого-нибудь Грязного Гарри. У Победоносцева, очевидно, иные рецепты. Важно, что закон, лишенный духа, начинает восприниматься людьми – на всех уровнях – как некая внешняя помеха правосудию, справедливости, совести и самой жизни.

Суд присяжных не спасает от этой напасти: присяжные находятся под воздействием красноречия адвокатов. Тем не менее в Англии, указывает Победоносцев, суд присяжных работает, но лишь постольку, поскольку сдерживается компетентностью судьи и традиционной организацией правосудия. Фактически делом и волей хозяина.