– Вы много лет дразнили нас отменой этой поправки.

По словам Путина, было просто «неприлично» продолжать затягивать процесс ее отмены или использовать ее для разрешения противоречий в области торговли сельскохозяйственными товарами. Даже «отказники» советской эпохи, сказал он, шокированы продолжением этой политики. По его словам, они пожаловались ему, что «сидели в тюрьмах не ради какой-то курятины».

Мы еще раз прошлись по всем пунктам послания. Обсуждение заняло больше часа. Терпение Путина было на исходе, а Лавров начал рассеянно рисовать что-то на полях, чтó я воспринял как сигнал о том, что пора закругляться. Я поблагодарил Путина за то, что он уделил мне время, и сказал, что передам все его комментарии в Вашингтон. Я также поздравил его с тем, что Россия выиграла конкурс на проведение зимних Олимпийских игр в Сочи в 2014 г. В этой победе была большая личная заслуга Путина. Он вложил в будущую Олимпиаду немало времени и сил, в том числе упорно занимаясь английским, чтобы представить в Международном олимпийском комитете (МОК) российскую заявку, и еще более упорно окучивая членов МОК. Путин наконец просветлел, улыбнулся и сказал, что зимняя Олимпиада станет для России выдающимся событием. Он пожал мне руку, и я направился к своей машине. Пора было возвращаться в Москву.

* * *

На саммите НАТО в Бухаресте возникали острые драматические моменты, поскольку президент Джордж Буш – младший и госсекретарь Райс все еще надеялись найти способ продвинуть «План действий по подготовке к членству в НАТО» для Украины и Грузии, а канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Николя Саркози выступали категорически против этого. Интересно, что в конце концов плодом противостояния стало совместное заявление от имени Меркель и Саркози о том, что они «сегодня согласны с тем, что Украина и Грузия станут членами НАТО»[110]. В заявлении не упоминался «План действий по подготовке к членству в НАТО», что вызвало разочарование в Киеве и Тбилиси, однако то, чего документу не хватало с практической точки зрения, с лихвой компенсировалось ясностью формулировки намерений НАТО в отношении Украины и Грузии. На следующий день Путин прибыл на запланированное заседание Совета НАТО – Россия, где выразил свою серьезную озабоченность развитием событий. Во многих отношениях на саммите в Бухаресте мы сделали самое плохое, что могли: обнадежили украинцев и грузин, надеющихся на членство в НАТО, которое мы вряд ли могли им предложить, и усилили уверенность Путина в том, что полны решимости следовать курсом, который, по его мнению, угрожал самому существованию России.