Спустя более чем два десятилетия после распада СССР советская история остается прежде всего оружием в политической и идеологической войне. В ней никогда не участвовали те, кто бросил вызов тому, что названо мною «антисталинской парадигмой» советской истории: т. е. все те, кто твердо стоит на убеждении, что выводы о событиях советской истории должны опираться строго на доказательства, а не на идеологические догмы.

Разумеется, после распада СССР идеологические шоры в некоторых аспектах даже укрепились по причине образования постсоветских государств. Украина и Польша и несколько иным образом Россия выстроили свои национальные мифологии на основе твердых антикоммунистических позиций и исторической лжи. Сегодня профессиональный историк, специализирующийся на советской или восточноевропейской истории, не может публиковать свои работы, получать доступ к архивам и приглашения на исторические конференции – одним словом, от карьеры ученого – только потому, что он подвергает серьезному сомнению лживые исторические мифы, распространяемые политическими и научными элитами в постсоветских странах, такие как «Катынское дело», «голодомор», «невиновность» Маршала Тухачевского или Николая Бухарина.

История Советского Союза губительно зажата в рамки «антисталинской парадигмы». В соответствии с ней просто недопустимо, преступив фактическое табу, признать Сталина невиновным в тех или иных преступлениях. Если доказательства не подкрепляют антисталинских выводов, тем хуже для доказательств! Они будут проигнорированы, либо будут изобретены фальшивые доказательства, или появятся утверждения, не опирающиеся вообще ни на какие исторические доказательства. Зато приветствуется самая дикая ложь, если она соответствует ходульным представлениям о Сталине как средоточии мирового зла³³⁵.

Печальный факт состоит в том, что в широком смысле слова советская история действует больше как пропаганда, нежели как академическая наука. Толковые исследования обычно посвящены узкому диапазону вопросов, особенно когда они опираются на документы из архивов. Но структура, или парадигма, советской истории сталинского периода, в контексте которой такие исследования проводятся, устанавливает твердые рамки того, какие умозаключения приемлемы. Научной областью советской истории сталинского периода гораздо больше управляет форма «политкорректности», нежели общепринятые каноны исторического исследования.

Вот тот контекст, в котором бесчестная книга Снайдера, хотя ее переполняют лживые заявления, фальсификации, слухи и ложь, может заслужить положительные рецензии не только от явных идеологов в СМИ или в открыто прокапиталистических организациях и изданиях, но и от профессиональных ученых-историков.