Перед отъездом Татьяна Александровна и Николай Александрович пожелали еще раз свидеться с братом и обратились за разрешением в III Отделение. Сохранилась в деле коменданта записка Л.В. Дубельта генералу Набокову от 6 ноября 1851 г.: «Прибывшие сюда господин и госпожа Бакунины желают еще раз свидеться с их братом и проститься с ним. Граф Алексей Федорович Орлов поручил мне доложить Вам, почтеннейший Иван Александрович, что, по его мнению, можно им это дозволить. Хотел я лично сказать Вам это, но не могу, не очень здоров, и потому решился передать Вам письменно решение графа. Искренне, душевно преданный Л. Дубельт».

Свидание с заключенными в равелине по правилу могло быть дано только с высочайшего разрешения, и для службиста генерал-адъютанта Набокова столь неофициально выраженное мнение графа Орлова оказалось недостаточным, и он не нашел в себе ни охоты, ни смелости обойтись одним «мнением» без необходимого высочайшего соизволения.

Следующее свидание состоялось через год с лишком. Татьяна Александровна Бакунина предварительно обратилась 11 июня 1852 года с письмом к Л.В. Дубельту: «М.Г. Леонтий Васильевич. Вы велели мне предуведомить Вас о прибытии моем в Петербург; но я не спросила Вас, должна ли я ждать Вашего ответа с позволением видеться с братом, и потому прошу Вас одним словом решить мое недоумение и сказать мне, могу ли я теперь приехать для свидания с ним». 16 июня был изготовлен доклад Николаю Павловичу, и 17 июня высочайшее согласие последовало, а 18 июня о разрешении свидания был уведомлен комендант К.Е. Мандерштерн и Татьяна Александровна, которой III Отделение предложило по приезде в Петербург явиться непосредственно к коменданту. В июле Татьяна Александровна в сопровождении брата Алексея выехала в Петербург. Она привезла с собой написанное 4 июля письмо отца Дубельту: «Милостивый Государь Леонтий Васильевич. Дочь моя Татьяна, пользуясь Милостивым соизволением, едет в С.-Петербург для свидания с братом, и г. комендант уже предупрежден о его прибытии – провожает ее меньшой мой сын Алексей, которого имею препоручить в Милостивое благорасположение Вашего Превосходительства. Великое бы для него было утешение увидеться с скорбящим братом, в полном раскаянии которого я совершенно уверен; но тяготит душу мою неотступная мысль, что вины своей он уже загладить не может. Примите благосклонное уверение в душевном моем почтении и благодарности, с которыми честь имею быть Вашего Превосходительства покорным слугою Александр Бакунин».