Когда позже министр иностранных дел явился на эту неофициальную встречу, лидеры сионистов были поражены. Бевин, усталый, с трудом передвигавшийся, вошел в кабинет Крич-Джонса. Он подозрительно вглядывался в Бен-Гуриона, Шарета и других представителей Еврейского агентства. В те дни англичане жили по-спартански и экономили энергию, поэтому в просторном кабинете были зажжены только свечи, и встреча происходила в полумраке. Бевин отпустил какую-то тяжеловесную остроту — еврейские делегаты ответили натянутыми улыбками. Министр иностранных дел молча и с явным беспокойством стал слушать Крич-Джонса, который изложил компромиссный план: если евреи согласятся на пять лет отложить свои политические требования, Великобритания не будет навязывать им политику Белой книги и снимет запрет с приобретения земли. Тут Бевин вмешался и отверг эту идею. Он подчеркнул, что ни при каких обстоятельствах не станет продлевать действующий мандат, который был ошибкой с самого начала. Так или иначе, он против раздела по национальному признаку. Если евреи дадут ему возможность, он уладит их разногласия с арабами. Затем министр иностранных дел раздраженно потребовал, чтобы евреи изложили свои территориальные претензии. В этот момент Бен-Гурион предложил министру переговорить с ним наедине. Бевин согласился, но взял с собой Били. “Почему вы не верите, что мы проводим честную политику? — посетовал Бевин. — У нас нет эгоистических намерений. Мы стремимся только к миру и стабильности на Ближнем Востоке”. На это Бен-Гурион прямо ответил: “Скажите мне откровенно, чего вы хотите. Возможно, мы, евреи, будем рады помочь. Возможно, наши интересы совпадают”. Так оно и было: по крайней мере, частично интересы обоих политиков совпадали. Бен-Гурион заговорил о возможности создания английских баз в Негеве, о доступе в хайфскую гавань для британского флота, о перспективах нефтяной разведки в пустыне. Реакция Бевина была положительной. Он доверительно сообщил, что все еще надеется найти приемлемую для сионистов формулировку. Возможно, именно в результате этой беседы Лондон и не стал полностью отвергать идею раздела. Как позже вспоминал Ачесон, в начале 1947 г. на эту тему с ним говорил британский посол в США. “Поддержат ли Соединенные Штаты резолюцию ООН о разделе Палестины?” — спросил Ачесона англичанин. Государственный секретарь ответил, что, по его мнению, США выскажутся за такую резолюцию и что раздел представляется ему самым реальным решением. Посол обещал довести его мнение до сведения Лондона. Но даже если Бевин какое-то время всерьез обдумывал эту идею, вскоре он от нее отказался. Впоследствии он так передал ход своих рассуждений: