В целом, и США, и европейские страны выполнили свои обязательства по отношению как к израильтянам, так и к палестинцам. Вот почему политическим и экономическим интересам каждого из спонсоров может угрожать серьезная опасность, если ближневосточный конфликт, подобно балканскому кризису 1914 г., даст метастазы, как это свойственно заболеваниям такого рода. Каждая арабо-израильская война все больше и больше увеличивала риск для Великих держав оказаться непосредственно вовлеченными в этот конфликт; наряду с этим возрастали такие опасности, как блокирование международных водных путей, прекращение поставок энергоносителей, политические убийства, теракты, совершаемые не одиночками, а целыми организациями, и — что страшнее всего — возможность использования оружия массового поражения.

Непосредственно накануне того, как “Хамас” одержал политическую победу в Палестине, Государственный департамент США и Ближневосточный квартет исподволь предпринимали меры посреднического характера. В интересах Израиля были действия, которые способствовали бы увеличению его территории путем ограниченных изменений трассы “забора безопасности”, определяемых на основе взаимоприемлемости; в интересах Палестинской автономии — решения, которые смогли бы привести к включению в ее пределы практически всего ее арабского населения. Однако как обсуждение этой проблематики, так и уже подготовленные программы переговоров регулярно терпели неудачу — после очередных террористических вылазок и ответных ударов, и потому Великие державы осознали, наконец, необходимость обратиться к опыту прошлого и использовать всю свою мощь, выступая в духе не столько рекомендательном, сколько императивном. Перед государственными деятелями Великих держав теперь стояла иная проблема: принимать ли на себя ответственность за окончательную конкретизацию планов относительно будущего Святой земли, с учетом того, что эти планы будут отражать престиж и авторитет их оптимального коллективного суждения.

Скептики немедленно зададутся вопросом: можно ли сделать договор, положения которого были выработаны при активном участии Великих держав, приемлемым как для израильтян, так и для палестинцев? И даже если обе стороны конфликта, пребывающие в состоянии возмущения и негодования, будут, тем не менее, поставлены перед необходимостью подписать этот документ, возможно ли добиться его претворения в жизнь — пусть даже при всем американском и европейском дипломатическом и экономическом давлении, поощрениях и санкциях? Однако не поставить ли эти вопросы, что называется, с головы на ноги? Разве без политического одобрения и экономической поддержки Великих держав могли бы существовать эти государства, палестинское или еврейское, которые ставят перед необходимостью подписать такой договор и обязывают его соблюдать? Могли бы эти небольшие государства, нуждающиеся в поддержке и расположении мирового сообщества, сохранять, без гарантированного американского и европейского покровительства, политическое доверие к себе и свою экономическую жизнеспособность? И наконец, смогут ли израильтяне и палестинцы, без неуклонного и неослабного давления со стороны Великих держав, согласиться на такой компромиссный вариант взаимного примирения, который каждая из сторон сама по себе отвергла бы как политически неприемлемый. Вряд ли представляется возможным дать утвердительные ответы на все эти вопросы.