Восемь часов рожала и вела себя «правильно», но моё тело вело себя совершенно не так, как должно было. (Никогда бы не подумала, что если лежишь на кушетке, то может трясти так, что всё тело подкидывает из горизонтального положения.) И вот уже сознание куда-то уплывает, кислород, в проблесках подписываю согласие на экстренное кесарево сечение. Отходняк после операции — это агония длиной 14 часов. Поэтому, к сожалению, в родах не всё зависит от нас, даже если очень хочется.
Восемь часов рожала и вела себя «правильно», но моё тело вело себя совершенно не так, как должно было. (Никогда бы не подумала, что если лежишь на кушетке, то может трясти так, что всё тело подкидывает из горизонтального положения.) И вот уже сознание куда-то уплывает, кислород, в проблесках подписываю согласие на экстренное кесарево сечение. Отходняк после операции — это агония длиной 14 часов. Поэтому, к сожалению, в родах не всё зависит от нас, даже если очень хочется.
Со мной в палате была девочка, которой вкололи несколько доз эпидуралки, но на неё не подействовало, она несколько часов орала от боли… сильно порвалась. Еле шевелилась потом.
Со мной в палате была девочка, которой вкололи несколько доз эпидуралки, но на неё не подействовало, она несколько часов орала от боли… сильно порвалась. Еле шевелилась потом.
С нами на этаже была девчонка 17 лет, бегала по отделению, всё нарушала, на неё ругались, пугали её, родишь с зелёными водами и прочее… Смотрю, на следующий день как ни в чём не бывало уже носится по отделению и спокойно сидит завтракает (это важно, что сидит, значит, без швов и геморроя), и с ребёнком всё ОК. Не угадаешь.
С нами на этаже была девчонка 17 лет, бегала по отделению, всё нарушала, на неё ругались, пугали её, родишь с зелёными водами и прочее… Смотрю, на следующий день как ни в чём не бывало уже носится по отделению и спокойно сидит завтракает (это важно, что сидит, значит, без швов и геморроя), и с ребёнком всё ОК. Не угадаешь.
Меня перед родами буквально спасла коллега. Я ходила на курсы подготовки, где учили настраиваться, дышать и объясняли, что, если всё правильно делаешь, будет точно не больно. Накануне родов говорила с коллегой, сказала, что подготовилась, всё поняла. Она мне ответила: «Молодец, но будет больно, и это абсолютно нормально». Но в самих родах я помнила фразу с курсов, что эпидуралка нужна только по показаниям, например истеричкам, и стоически всё терпела, ползая по боксу на карачках и по стенам. Только под вечер согласилась на эпидуралку и смогла пару часов отдохнуть перед потугами.