А насилие в спорте?

Возьмем для примера чрезвычайно популярный в США и Канаде реслинг, так называемую «вольную борьбу», в которой партнеры на законном основании могут выкручивать друг другу руки, ноги, бить в пах ногами, раздирать рты и даже, разъярившись, выкидывать судью прямо с ринга в публику. Пусть это всего лишь «театрализованное» насилие, но разве не садистские чувства вызывают у человека крупноплановые, во весь телеэкран, сцены жестокости?

В 1986 году в США самой популярной видеокассетой была кассета под названием «Нокауты и самые кровавые драки в хоккее». Тренеры и спортивные обозреватели наперебой утверждают, что насилие в спорте создает «зрелищность» и без него никак нельзя.

Нет, конечно, все понимают, что на ринг выходят не для того, чтобы гладить друг друга по головке, и что «трус не играет в хоккей». Но массовое смакование сцен насилия — это уже патология.

В США есть общество защиты животных от жестокости. Оно бурно протестует даже против использования в лабораториях белых мышей и лягушек. Парадоксально, не правда ли? И не кажется ли вам странным то, что за выстрел в белоголового орлана в США дают больший тюремный срок, чем за совращение ребенка? Может быть, настало время организовать в США по аналогии и общество защиты человека от жестокости?

В Америке, как консервные жестянки, привязанные к свадебному автомобилю, гремят пустопорожние слова о свободе и демократии. Но они никогда не заглушат выстрелов, даже выстрелов из пистолета с глушителем, ибо там расстреливается самое главное право человека — его право на жизнь.

Где корни насилия?

В чем же причины разгула насилия в США?

Американские социологи, то ли объясняя, то ли оправдывая насилие в США, обычно ссылаются на традиции американцев, восходящие к временам войны с индейцами и освоения «Дикого» Запада, когда возникавшие конфликты разрешались немедленно с помощью пистолета.

Говоря об этом периоде развития американского капитализма, К. Маркс с презрением отозвался о лицемерных апологетах рабства и уничтожения индейского народа. Он писал, что «и в собственно колониях проявился все тот же христианский характер первоначального накопления. Пуритане Новой Англии — эти виртуозы трезвого протестантизма — в 1703 г. постановили на своем Assembly [Законодательном собрании] выдавать премию в 40 ф. ст. за каждый индейский скальп и за каждого краснокожего пленника; в 1720 г. премия за каждый скальп была повышена до 100 ф. ст., в 1744 г. ...были назначены следующие цены: за скальп мужчины 12 лет и старше 100 ф. ст. в новой валюте, за пленника мужского пола 105 ф. ст., эа пленную женщину или ребенка 55 ф. ст., за скальп женщины или ребенка 50 фунтов стерлингов!»¹⁹⁴.