Именно поэтому-то в шестидесятые-семидесятые годы народно-национальные начала снова стали основными и ведущими в нашей профессиональной культуре. И хотя прямые наследники послереволюционных борцов за всеобщую интернационализацию опять с помощью ЦК КПСС пытались запрещать, душить и изводить все это, но страна и люди были уже не те, расстрелов и лагерей уже не боялись, и за подлинно народное и национальное теперь уже в открытую бились журналы «Молодая гвардия», «Москва» и особенно «Наш современник». И целые творческие союзы бились, и объединения, и отдельные писатели, художники, режиссеры и музыканты. Один Владимир Солоухин сколько сделал! А стихи и проза Александра Яшина. А Федор Абрамов. А Владимир Чивилихин с его романом-эссе «Память». А астафьевские «Пастух и пастушка» и «Последний поклон». Беловские «Плотницкие рассказы» и «Привычное дело». Распутинские «Живи и помни» и «Прощание с Матёрой». Проза Бондарева, Алексеева, Носова, Шукшина и Екимова. Стихи Рубцова. Это же все не только эпохальное буквально во всех отношениях — это ведь целиком и действительно общенародная литература.

И живопись стала в шестидесятые-семидесятые годы такой же воистину общенародной: Кугач, Коржев, Стожаров, Попков, Глазунов, Сидоров, Юкин, Бритов.

А в музыку пришел исполин Свиридов, именем которого в будущем наверняка будут называть все наше время, как есть времена пушкинские, есенинские, кустодиевские. Ибо мы ведь действительно услышали голос нашей, конкретно советской эпохи у него, у Георгия Васильевича Свиридова. И он звучит ежедневно не только с экранов телевизоров, он ведь постоянно и навсегда в каждом из нас. И голос пушкинских времен, а по существу-то голос самой пушкинской души, всю ее необъятно-бездонно-пронзительную глубину и красоту воссоздал именно он — Свиридов. И наконец, никто и никогда до него, до Георгия Васильевича, не слышал голоса нашей земли, самой русской земли. Отдельные-то ноты звучали и звучат в песнях, в музыкальных сочинениях. А он услышал ее всю целиком, и теперь и мы слышим ее в «Деревянной Руси» — и это нечто сверхъестественное, это как необъяснимо-непостижимое чудо — слушать бесподобный, ошеломляюще прекрасный голос самой своей земли. Ее можно слушать миллионы и миллионы раз, и всякий раз услышишь в ней что-то новое, чего дотоле еще не знал. Слушайте, слушайте «Деревянную Русь» бесконечно — откровения и озарения будут бесконечные!

Кто-то наверняка опять недоумевает или возмущается: слишком, мол, однобоко все трактуется. Ведь кроме вышеназванных были же и другие выдающиеся творцы.