Другой, постарше, спал сидя.

– Фамилия! – Милиционер Гельдыев тряхнул спящего за плечо.

– Семенов Григорий, – быстро ответил тот, встав и вытянув руки по швам.

– Семенов Анатолий, – прошептал молоденький, светлолицый, и при электрическом свете видно было, что лицо его стало белым.

– Третий где, который был с вами? – жестко спросил Бердыев.

– В пиджаке коричневом, – подсказал наблюдательный Гельдыев.

– В пиджаке-то? Клименкин? Клименкин Витька? Они меня провожали с Толиком. Ушел куда-то. Не знаю… – зачастил Григорий Семенов, – Спать небось пошел. В общежитие. А может… Ты, Толик, не знаешь?

– Пройдемте! – сказал Бердыев. – Быстро!

Торопясь, доставили обоих Семеновых в помещение линейного отделения милиции (ЛОМ), доложили дежурному.

– Гельдыев, останешься. Бердыев – со мной! В машину! – сказал дежурный Хасанов, вставая, поправляя пояс и кобуру с пистолетом.

Дверь общежития была заперта. Стучали минут пять. Наконец вахтер открыл. Не мешкая, нашли комнату № 4. Стучали и здесь. Было около трех часов ночи.

– Встать! Милиция, – негромко, но твердо произнес Хасанов, положив руку на кобуру, когда дверь наконец отворилась.

Спящие на нескольких кроватях зашевелились.

– Где Клименкин? – спросил Хасанов.

– Он на веранде спит, – сказал кто-то.

Прошли на веранду.

– Ну, я К-клименкин, – заикаясь, выговорил один – тот, что лежал на дальней кровати, – недовольным голосом. – Поспать н-не дают. Чего будите-то?

– Он еще спрашивает, – сквозь зубы процедил Бердыев. – Спит как будто!

– Встать, – повторил Хасанов. – Одевайся. Твоя фамилия как? – спросил он парня, койка которого стояла ближе.

– Гриневич, – ответил тот испуганно.