Все, чем может похвастаться дух, который должен был сделать из Польши «вторую Японию», — это исступленный культ традиционализма и выхолащивание способности мыслить в масштабе будущего. Из духовных глубин этого движения распространяются такие вот мыслительные рефлексы: сейчас нет условий для того, чтобы что-то делать, а когда такие условия возникнут, мы будущее привезем себе из-за границы, где нас любят и все нам дадут; если, конечно, мы окажемся достойны этого, а достойные — значит, самые традиционные, ибо Запад именно за это нас и полюбил. Так вот, давайте демонстрировать нашу незыблемость эффектными жестами, протестами, церковными шествиями и миссиями, давайте соберем все силы в нашем традиционализме, ибо это наше самое большое богатство, наша заслуга перед провидением и Западом, а об остальном нам не следует беспокоиться.

Такова подсознательная философия микроба вышеупомянутого движения, независимо от того, ограничен ли у этого пройдохи кругозор базаром Ружицкого[142], или он является непоколебимым приверженцем церковных истин, или профессором, греющимся в лучах научной славы, или писателем, выступающим, как правило, от имени народа. Для всех них, без различия пола и образования, вернейшую гарантию будущего может дать лишь погружение в национальную традицию, со всем багажом недостатков, фетишей и иллюзий, за верность которым мы получим награду в виде манны с западного неба.

Традиция и традиционализм

Само собой разумеется, что эти замечания не направлены против развития национальных традиций, составляющих наше историческое богатство, в отрыве от которого невозможно составлять проект любой реальной программы на будущее. Умное и дальновидное определение тех национальных особенностей, которые следует сохранить и ценить, свидетельствует о мудрости кормчих развития. И наконец, не вызывает сомнения, что без своего patrimonium[143] народ просто-напросто не смог бы существовать и ничего сообща планировать.

Наше уважение к традициям не имеет отношения к традиционализму, который является формой выродившейся, фанатичной и агрессивной.

Критерием, позволяющим различить, что является традицией, достойной культивирования, а что — вредным традиционализмом, который стал ее дегенеративной формой, может стать способность традиционных образцов служить строительным материалом в возведении здания будущего.

Вообще всякое культивирование прошлого только тогда может иметь оздоровительное значение, когда его целью является не приостановление жизни, а наоборот, когда оно вписано в проект строительства будущего. Слепое уничтожение традиционных образцов ослабляет силы развития, растрачивая все ценное, что заключено в преемственности. Зато фанатичный традиционализм вообще парализует представление о будущем, демонстрируя в качестве конечной цели возвращение к тому, что уже было.