Между тем роман его с Женевьевой развивался с бурной стремительностью. Встречи их становились все более частыми, так как им было все труднее обходиться друг без друга. «Соприкосновение душами» первой наскучило Женевьеве, и однажды в погожий сентябрьский день, когда они забрели в уединенный уголок Булонского леса, она спросила в упор:

– Серж, неужели тебе никогда не хотелось обнять меня?

– Мне только этого и хочется, черт побери! – ответил он. – Но я ведь дал зарок.

– Кому?

– Тебе.

– Я этот зарок с тебя снимаю.

Он схватил ее в охапку и стал целовать спутанные душистые волосы, широко распахнутые зеленый глаза, вздернутый нос, пухлые свежие губы:, шею и грудь там, где был вырез блузки. У нее было чистое дыхание и нежная атласная кожа. Он быстро пьянел, и она, хохоча, принялась отбиваться от него кулачками. Наконец, это ей удалось. Она отошла на шаг и укоризненно сказала:

– Серж, любимую женщину нельзя выпивать всю сразу, как рюмку водки, ее надо дегустировать маленькими глоточками, как дорогое вино.

Она взяла его под руку, заглянула ему в глаза, улыбнулась и добавила:

– Жаль, что хозяйка нашего пансиона не позволяет своим постояльцам приглашать в гости особей противоположного пола, не то я позвала бы тебя на день рождения.

– А когда твой день рождения?

– Ровно через неделю.

– Мы отпразднуем его в каком-нибудь кафе, скажем, в «Курящей собаке».

– Нет, так не пойдет. Я хочу, чтобы мы были только вдвоем. И никого вокруг. Знаешь, у меня есть знакомый портье в «Амбассадоре». Он даст нам номер на сутки и документов у тебя не спросит. Я принесу закуски, ты – бутылки, кое-что закажем в ресторане. Ты согласен?

– Почему бы и нет. Где этот «Амбассадор»? Кажется, в районе Оперы?

– Ты прав. Это старый четырехзвездочный отель на бульваре Османа в двух шагах от Оперы.

– Кто был Осман? Турок какой-нибудь?

– Темнота! Барон Осман был префектом Парижа в эпоху Наполеона Третьего. Он проложил и застроил все двенадцать проспектов, расходящихся от площади Этуаль, а кроме того, разбил Большие Бульвары.

«Амбассадор» Сергею не понравился. Старая мебель, нет смесителя в ванной, сливной бачок барахлит, да еще и вид из окна на помойку во дворе-колодце. Когда он сказал об этом Женевьеве, она выдала на ужасном русском языке знаменитую пословицу: «С милым рай и в шалаше». Он рассмеялся, подошел к ней сзади и стал целовать ее теплый затылок, пахнущий липовым цветом. Она мягко его отстранила.

– Не мешай мне готовить салаты. Нацелуемся еще. Хорошо, что ты принес одно шампанское. Любовь не должна быть пьяной. Расскажи лучше что-нибудь. Ты много читал и много знаешь.