-Просто я - гуттаперчевый мальчик, - оживился Нянь Ю и посмотрел в его глаза весело, - У меня мышцы эластичные от природы, я очень гибкий. И тут помогло.

Гуаньсюй заинтересовано вскинул брови:

-Гибкий, говоришь? Что насчет продольного шпагата?

-Пфф, легко, - засмеялся он, снова показав свои ямочки.

Хоть альфа только что кончил, он почувствовал, что снова хочет этого омегу. Какая же сладкая конфетка ему досталась этой ночью, за такого действительно не жалко и миллион отдать.

Узел спал, и Гуаньсюй осторожно снял парня со своего члена. Действительно, никакой крови, просто растраханная красная воспаленная дырочка, но это пройдет.

-Пойдем в душ, - Гао потянул парня за собой, но у того сразу закружилась голова, стоило ему встать с кровати. Мужчина вспомнил, что парнишка ничего не ел с самого утра, как и он сам, кстати. Но, странным образом, он был не голоден, однако омегу надо было покормить. Он отправил сообщение прислуге, чтобы подали ужин в спальню, а потом подхватил юного любовника на руки и отнес в ванную.

Он умел быть обходительным, ласковым, почти идеальным - наравне со своим равнодушием, грубостью и пошлостью. Все это как-то уживалось в нем в равных пропорциях, поэтому в Гао легко влюблялись, поэтому в нем так же легко и разочаровывались.

Он влез в ванную вместе с омегой, усадив мальчишку между своих ног, купал его и мыл, как своего питомца, как занятную игрушку, дорогую и интересную.

Потом им принесли обед - они оба набросились на еду и чуть не подрались за последний шашлычок из жареных осьминогов. Нянь Ю вел себя раскованно и естественно, и Гао наслаждался этим.

Обычно омеги очень фальшивили рядом с ним, пытались угодить, запомниться, заинтересовать. У каждой был свой метод: кто-то лез в душу, притворяясь, что им на самом деле есть до него дело, кто-то пытался впечатлить трюками в постели, кто-то - необычным поведением. Нянь Ю был собой, Гао вообще не чувствовал от него никакой фальши, и он был прикольный: веселый, улыбчивый, непосредственный, наивный еще, а в чем-то какой-то мудрый не по годам. Они поели, а потом разговаривали о всякой чепухе - про детство, про какие-то мистические истории из жизни, про планеты, а еще про динозавров. Рядом с ним Гао почувствовал себя ребенком в детском лагере - и ни разу за тот вечер не вспомнил Сяо Чжаня.

Гао незаметно для самого себя уснул, уткнувшись в омегу, которого он подобрал под себя, обняв, как плюшевого медвежонка в детстве. Ему было уютно и хорошо.

Среди ночи он проснулся от омежьего запаха, а еще высохшие кучеряшки того щекотали альфе лицо. Гуаньсюй смотрел на спящий комочек с поджатыми коленками в своих руках, и альфе снова его страшно захотелось. Омега был сонный и пах одуряюще-хорошо, каким-то уютным теплом, горячим тестом, что ли? Казалось, этот запах совсем ему не подходил, но альфа млел и целовал парня в живот, немного покусывая его, вылизывал ему соски, наблюдая, как юноша потягивается и нехотя вырывается из сна, принимая новые ласки со стеснительной улыбкой.