-Что? - удивляется Гао, - Зачем?

-Ну вот, ты совсем ничего не знаешь об омежьей жизни! - восклицает мальчик, - Не знаешь ни проблем омег, ни их трудностей. Очень многие омеги становятся жертвами насилия, очень многим принудительно ставят метки, и они вынуждены жить с последствиями всю жизнь! Таких омег очень много, каждая - в зоне риска, каждая вторая подвергалась насилию, каждая четвертая - с меткой. Омегам нужна реабилитация, помощь психолога и омеголога, лечение, новые законы, ужесточение наказания за насильственную метку!

Он говорил так горячо, что Гао невольно испугался: в этом чувствовалось нечто личное, и он спросил осторожно:

-Нянь Ю, тебя когда-нибудь насиловали? Или пытались? Или пытались поставить метку?

Тот склонил свою курчавую голову, Гао не видел его лица:

-Меня не насиловали. Но пытались. Четыре раза, я всякий раз убегал или отбивался. А вот мою мать… отец взял ее силой, и силой поставил ей метку. Он был в неё страстно влюблен, а она его не хотела. Тогда он и привязал ее к себе, сделал своей «заморской женой». Приезжал к нам где-то раз в год. Мать его всю жизнь ненавидела.

-Вы жили с ней не в Китае? - тихо спрашивает Гао.

-До десяти лет я жил с мамой в Испании. Пока она не умерла. А потом отец забрал меня в Тайвань. А потом и он умер.

Впервые Гао не хочет его больше ни о чем расспрашивать. Просто притягивает мальчика к себе и целует в кучеряшки.

Наступает суббота. Течка малыша прекратилась, Гао явственно почувствовал, как его густой запах рассеялся за ночь, когда проснулся рядом с ним субботним утром. Юноша был очарователен в утренних лучах солнца, которое наконец-то сменило почти двухнедельные тучи.

Обычно, именно в такие моменты он и понимал, что связь с очередным омегой пора завершать: ему становилось некомфортно рядом с партнером, хотелось побыть одному, он начинал раздражаться и скучать. Это приходило невольно, Гао и сам был не рад в очередной раз разбивать омежье сердце, но никогда ничего поделать с собой не мог.

В этот же раз все было по-другому. Он не чувствовал ни раздражения, ни, уж тем более, скуки. Наоборот, омега был им еще не изучен, в нем было так много всего интересного, он все еще хотел его, даже после трех дней бесконечного секса, его сердце затапливала нежность, при виде этих кучеряшек, и лютая злоба, когда он видел полосы от побоев на его спине. Няню Ю так и не сказал ему, кто это сделал, и Гао был намерен найти этих ублюдков самостоятельно, ему просто нужна была хоть какая-нибудь зацепка. Но мальчик определенно умел хранить тайны, если хотел, поэтому Гуаньсюй просто решил дождаться подходящего момента, чтобы выспросить у омеги все.