В палате пахло цветами и лекарствами. Лицо мамы было повёрнуто к окну. Вид её не внушал добрых мыслей. Тонкая рука, обтянутая дряблой кожей, бледные покровы, синяки под глазами. Я осторожно взял её руку.

— Мам? Как ты, родная? — знаю, что ответа не будет, но её глаза ответят. Повернулась. Рот лишь слегка шевельнулся. — У Мигеля с Мореной всё хорошо, — я начал быстро делиться с ней новостями, чтобы отогнать накатывающиеся слёзы. — Они сейчас на море отдыхают. Скучают по тебе. Просили передать тебе привет.

В палату вошла женщина-врач.

— Сеньор Катейру? — поднялся, быстро отгоняя воду из глаз, надавил на переносицу, тяжело вдохнув.

— Да, здравствуйте.

— Я лечащий врач вашей матери Сандра Жильдосо. Рада, что вы, наконец, объявились. Здесь была ваша девушка, но и она куда-то исчезла.

— Я был в командировке, — невинно соврал.

— Понятно. Вчера мы провели первый курс химиотерапии. Но сердце пациентки оказалось слишком слабым, потому лечение мы вынуждены приостановить.

— Ей нужна операция? — в замешательстве глядел на неё.

— Просто необходима. Мы можем предложить вам своего кардиохиурга.

— Да, спасибо. Я понял, — рой мыслей обуревал мою голову. Вспомнились слова Мерси, что моя мама просто хочет уйти. — Это сложная операция?

— Шунтирование, — кивнула врач.

— Можно мне обдумать всё? — ком в горле мешал говорить.

— Сеньор, вы не понимаете, — врач настойчиво смотрела на меня.

— Я понял, спасибо, доктор Жильдосо, — пусть уйдёт.

Она сдалась и вышла из палаты. Опустил голову на край кровати, замер. Всё не вовремя, абсолютно всё.

Волос коснулась слабая ладошка. Тут же поднял взгляд на маму, взял её руку.

" Всё хорошо, сыночек" — прочёл в этих выцветших глазах.

— Мам, я облажался, — теперь проклятые слёзы полились по щекам. — Я хотел помочь тебе… Хотел, чтобы ты побыла с нами ещё дольше. Чёрт! Но я не смог пройти мимо несправедливости. Ты учила всегда делать правильный выбор. И я выбрал. Впервые, выбрал не тебя. Прости меня, мам… умоляю прости. Я придумаю ещё, что-нибудь. Без жертв. Только для тебя.

" Не плачь, родной! Я знаю. Ты сделал всё правильно. Ты, моё солнышко" — снова тёплый немой ответ, бесполезное шевеление губ.