Катя

В последние годы даже в нашей местности экваториальная жара не редкость. Город изнывает от зноя вторую неделю подряд, еле живые пешеходы вяло ползут по тротуарам, с трудом переставляя ноги и кляня почем зря погоду и невозможность уйти в отпуск. Марево от раскаленного асфальта висит в воздухе и сквозь него очертания предметов расплываются, отчего здания, киоски и даже люди кажутся слегка нереальными. Такие дни хорошо проводить где-нибудь за городом, на берегу озера, в тени огромных вековых сосен с янтарными стволами, устремленными в ярко-голубое летнее небо. Там под ногами мягко пружинят сосновые иглы, а воздух напоен запахом нагретой хвои и расплавленной смолы.

Но сегодня вокруг только запах бензина и бурой городской пыли, а поделать с этим ничего нельзя – на работе очередной аврал, об отпуске не приходится и мечтать.

Остается надеяться только на выходные дни – думаю, мне не составит труда уговорить Даньку съездить на озеро позагорать и искупаться.

Димка не появлялся уже пару недель, но он звонит почти каждый день – болтает по вечерам с Данькой, иногда со мной. Каждый раз смотрит испытующе и, кажется, хочет то ли о чем-то спросить, то ли что-то сообщить, но я либо быстро заканчиваю разговор, либо передаю телефон сыну.

Я могла бы сказать, что между нами ничего не изменилось после того инцидента в ванной, но это значит солгать. Для меня изменилось многое – я больше не могу держаться с этим мужчиной достаточно отстраненно. Я все время возвращаюсь к тому вечеру и заново переживаю случившееся. И чем дальше, тем больше я хочу все повторить. Одна часть меня хочет, чтобы Дима был всегда рядом, чтобы он стал настоящим отцом Даньке, заботился о нас обоих. А мы бы заботились о нем. Мы могли бы каждый вечер засыпать и просыпаться вместе, втроем выбирать шторы для гостиной, спорить из-за телевизора и планов на отпуск, бросать жребий – кому выгуливать пса, и многое другое. Но есть еще другая часть меня – взрослая, рассудительная и где-то даже циничная. Она беспрестанно льет свой дёготь в бочку мёда – а что, если он бросит нас? Наиграется, потешит свое эго, просто передумает, в конце концов?

Вечером, надев старое платье-разлетайку, в котором не так жарко, я режу овощи на окрошку – мы с Даней оба любим это блюдо. Раньше и Димка любил, а сейчас не знаю – столько времени прошло. Симба, как всегда, крутится рядом в надежде, что собачье счастье улыбнется, и ему перепадет лакомый кусок.

Внезапный сигнал домофона заставляет сердце бешено застучать. Дима? Но ведь у него есть ключи – как-никак он теперь полноправный житель этого подъезда.