— Не скрипи.

— Хорошо, не буду.

" Идиотка! " — обругала себя в сотый раз — " Дура. Мозгов, как у мутанта. "

Закусив губу до крови, еле удержалась от того, чтобы не завыть.

" Твою мать, Рэндар, что же ты творишь?! Разве ты не видишь… Как объяснить, что я просто должна, обязана быть с тобой везде? Всегда! И это даже не просто моё желание — определенное положение накладывает определённые обязанности, знаешь ли… "

Моток колючей проволоки, поселившийся в груди, прыгнул в горло, царапнул нежную гортань, стал угрожать расплавиться, выплеснуться наружу острыми, злыми потоками.

— Аталина, ты… Обиделась? — Корделл почувствовал себя также, как после первой их ночи, опасной помехой, квадратным колесом — Не надо, я хочу, как лучше! Тебе и вправду нечего делать там…

— Это не тебе решать, Рэндар. — хлестнула она звуком голоса, как плетью — Не тебе и никому другому. Это моё дело. И если хочешь, на самом деле хочешь меня защитить — сделай, как я прошу. Возьми меня с собой.

— А если драка, как в тот раз?

— Значит, будем драться. — кивнула Аталина — Или мы заодно, или разбегаемся. Хоть сейчас. Корделл! Твоя пара это не сидящая на жопе красивая статуэтка, ожидающая тебя дома! И не грелка твоей постели. И не дырка для твоего члена. Пара прикрывает тебе глотку, если кто то хочет в неё вцепиться. Пара заметает твои следы и прячет твои преступления. В паре и в Семье все заодно… Иначе это не пара и не семья, а херь паршивая. Вот как считаю я. Если ты считаешь по другому… Мне похер.

Она спрыгнула с подоконника. Слезы душили, царапали глаза, а Аталь Баррет с детства не терпела, если кто то видел, как она рыдает. Ей всегда казалось, что плачущие выглядят идиотами. Спрыгнула и не попала ногами в пол, оказавшись прижатой к жёсткой, горячей груди.

— Я не ошибся, Аталина. — сказал зверь — Как можно было думать, что ошибся? Самка — доминант, моя и только моя.