Когда они уже очутились перед входной дверью дома, Северус бросил взгляд на Драко. Его волосы были растрёпаны, лицо белое, как бумага, нижняя губа немного кровоточила, видимо, он прикусил её, так сильно стискивал зубы, под глазами залегли тени, а руки ещё немного тряслись. Северус так и не смог понять, как Драко вообще умудрился аппарировать в таком состоянии, да ещё и не один.

Прежде чем постучать в дверь, Северус тихо обратился к нему:

— Приведи себя в порядок. Мать не пугай. Подтянись. Ты же Малфой!

Последние слова подействовали на Драко, как Северус и ожидал. Драко бросил на него сердитый взгляд, провёл рукой по волосам, приглаживая их, потом вытер рукавом лицо от слёз и пыли и привычным движением гордо вскинул голову. Конечно, у Люциуса ещё учиться и учиться, но Малфои в любой ситуации умудрялись оставаться Малфоями. Северус еле заметно улыбнулся: сейчас он почему-то испытывал гордость за крестника. Он был рад одновременно и тому, что Драко не справился с убийством, и тому, с какой отчаянной решимостью он пытался это сделать. Северус вздохнул и постучал в дверь.

Через минуту на пороге оказались Нарцисса и Люциус, которые, скорее всего, не дали эльфам встречать сына. Оба они были очень бледны и встревожены. Нарцисса сразу же бросилась Драко на шею и стала его обнимать. По её щекам текли слёзы. Люциус даже не поздоровался.

— Когда вы узнали? — спросил Северус.

— Кэрроу тут были, прежде чем отправиться к Боргину. Они запретили мне идти с ними, — мрачно проговорил Люциус.

— Правильно сделали, — сухо отозвался Северус. — Там было жарко.

— Мы так волновались, — сказала Нарцисса, наконец-то выпуская Драко.

Драко высвободился из её объятий и перевёл взгляд на отца. Люциус открыл было рот, но потом закрыл его. Северус прекрасно понимал, как много он хочет сказать сыну и как сильно его желание тоже обнять Драко, но он всегда прекрасно умел справляться со своими эмоциями. Он ещё несколько секунд хмурился, будто бы что-то решая, а потом всё-таки положил руку сыну на плечо и кивнул. Губы Драко, однако, дрогнули, было видно, что он из последних сил сдерживается, чтобы не заплакать. И наконец Люциус нервно выдохнул и крепко прижал его к себе. Драко всё-таки дал волю чувствам и заплакал, скорее всего, от облегчения, что он наконец-то дома, в безопасности. У Люциуса и самого блестели глаза. И Северус отметил, что это первый раз на его памяти, когда друг обнимал своего сына.