– Она уже была безумна тогда? – с сочувствием спросил Гарри.

– Да, но от этого не менее могущественна, – ответила Моргана. – Мое существование должно длиться до тех пор, пока заклятие с нашего рода не снимется, либо пока жив Мерлин. Похоже, оба условия выполнены, так что я, наконец-то, обрету покой.

– Значит, когда ты договаривалась со мной и Мерлином о перемирии, ты заботилась о своем покое? – уточнил Поттер.

– Кто знает? – задумчиво протянула она. – Я хотела для нашего рода продолжения и логического конца для этой бесконечной истории с проклятием. Надеялась на тебя, заботилась о тебе, но и о себе не забывала.

– Каждый должен заботиться о своем личном счастье, – пожал плечами Гарри. – И хотя всеобщее благо это тоже не плохо, все же кто мы такие, чтобы рассуждать о нем?

– К черту всеобщее благо! – махнула рукой леди. – Мне нужно было благо Певереллов. Честь погибшего рода намного ценнее для последних его представителей, чем собственная жизнь. Как ты думаешь?

– Мне трудно судить. Ведь я никогда не был частью семьи Певерелл, – улыбнулся Гарри.

– Ха, глупый. У тебя своя семья Певерелл. То, что ты создал, это она и есть, – улыбнулась Моргана.

– В таком случае, я больше беспокоюсь о благополучии ее членов, чем о нашей чести, – спокойно ответил Поттер.

– А может, это одно и то же? – предложила леди.

Гарри с ней не согласился, хотя и не был готов рассуждать об этом серьезно. Он только что простил Мерлина, не прося от него ничего взамен. Выходит, его благородство перевесило заботу о членах семьи, будущих детях, Марволо, обо всех, кто мог остаться под проклятием.

– Но развей мое любопытство, – решил сменить тему он. Гарри прекрасно знал, как далеко мог уйти в рассуждениях. Его собственные мысли могли в итоге совсем не понравиться Поттеру. – Что он сказал тебе такого, что на твои глаза навернулись слезы?

– Ах, это личное, – невесело усмехнулась Моргана. – Где-то в тринадцатом веке я случайно нашла Мерлина. Наша семья была истреблена, и он уже не скрывался так хорошо, как в ту пору, когда боялся нашего гнева. Тогда Мерлин еще надеялся сбросить проклятие, проводил опыты… Я настигла его и жила с ним больше века. Кем я была? Язвительным портретом, советчицей, которая не желает ему добра? Понятия не имела, как снять проклятие, чем помочь. Да и не хотела я ему помогать. Но чем дольше мы жили вместе, тем лучше я понимала его, тем меньше мне хотелось наблюдать за его страданиями. Тогда я поняла, что если бы обстоятельства сложились иначе, мы вполне смогли бы стать лучшими друзьями. Мне жаль, что не стали. И, наверное, ему тоже. Ведь меж нами были такие барьеры, которые мы никогда не смогли бы преодолеть. Поэтому он, в конце концов, опять сбежал. Я не искала его больше. Боялась. Однако для тебя я нашла его вновь.