— Скажите, какие мы щепетильные! Ты ангела выведешь из себя, Рем!

Шеймус не хотел слушать дальше; он развернулся и направился к берегу озера.

Он намеренно залез в самые колючие заросли, порвал одежду и ободрал до крови нежную кожу. Он вдруг захотел появиться перед всем Ховгартсом в таком виде, увидеть их лица, услышать их шепот. Ему страшно захотелось действительно окунуться в ту грязь, которой поливали его имя. А что? Если пропадать, то хотя бы за дело. Терять-то уже нечего…

Озеро открылось перед ним — огромная масса черной воды. Уже совсем стемнело.

«Утопиться, что ли? — с неожиданной тоской подумал Шеймус. — Вот уж нет, не доставлю змеюке такой радости! Я лучше ее утоплю собственноручно, дрянь, суку!»

Он сделал шаг вперед и почувствовал, как вода потекла в ботинки. В тот же момент чья-то рука легла ему на плечо.

— Утопиться решил, Финниган?

Хогвартс, 14 марта 1998 года, вечер

Хогвартс, 14 марта 1998 года, вечер

Партия зашла в тупик. Патовая ситуация; а голова Драко вообще отказывалась варить, где уж там разрешать сложные шахматные задачи. К сожалению, был его ход.

— Ты меня достал уже думать, — беззлобно сообщил Рон.

— Ну и вали отсюда, — в том же тоне отозвался Драко. — Давай отложим до завтра, а, Уизли? Я уже самого себя достал думать.

— Как скажете, ваша милость, — отозвался Рон. Драко аккуратно переместил шахматную доску на стол и вытянулся на полу. Холод слизеринских камней пробрался сквозь толстый ковер и мантию Драко, но юноша не обратил на это внимания.

— Почему ты не говорил мне этого, когда был жив?

— Ты всерьез ждешь ответа, Малфой?

— Нет, конечно… — Драко перевернулся на живот и зарылся лицом в собственную руку. — Уизли, ненависти ты не испытываешь, это я уже понял. А другие чувства?

— Я люблю.

— Кого?

— Всех.

— Всех-всех?