Я прижалась к нему теснее, вдыхая его такой родной персиковый аромат. Неужели такое бывает?! Я даже не могла себе представить, что с НИМ может быть ТАК! Мой взгляд скользнул по каменной статуе древнего демона, перед алтарём которого мы совершили наш собственный ритуал, шепча заклинания, известные только нам обоим, рождая нашими телами истинную магию чувств, и я поняла, что отныне Тайки Коу неотделим от меня и цепи Бафомета только что намертво приковали нас друг к другу.

* Воздух (лат)

Глава 37

Глава 37

Я лежала, прижавшись к груди Тайки, ощущая, что моё тело превратилось в желе. Приятная расслабленность погрузила меня в полудрёму, и я не могла не улыбаться. Он крепко прижал меня к себе одной рукой, а другой нежно поглаживал по бедру. Я чувствовала тепло его кожи и сладкий аромат персика… М-м-м… Райское блаженство…

— Что у моего отца есть на тебя? — неожиданно спросил Тайки.

Я приподнялась на локте и с недоумением посмотрела на него. Каштановые волосы Тайки немного спутаны, лиловые глаза сужены и серьёзны, а на лице сосредоточенное выражение.

— Я думала, ты знаешь… — растеряно ответила я.

— Я знаю только то, что он шантажирует тебя чем-то, но чем конкретно, мне не удалось узнать… Так ЧТО у него есть на тебя такого?

Я резко отвернулась, избегая взгляда молодого человека. Его вопрос, словно зимнее дуновение, заставило мою кожу похолодеть.

— Эй, мне ты можешь рассказать… — Тайки прижал меня к себе теснее.

— Не думаю, что тебе понравится мой ответ…

— А мне он и не должен нравиться… Если не хочешь рассказывать, не нужно. Но я всё равно могу докопаться до истины, однако предпочитаю услышать её от тебя… Так что рассказывай, — властно потребовал он.

Вот так. Категорично и безапелляционно. И сразу нет возможности соскочить с опасной темы. Я тяжело вздохнула.

— Дело в моей матери… — начала рассказывать я дрогнувшим голосом то, что никому никогда не рассказывала. — Твой отец знает, что я дочь Айко Кацураги, врача-убийцы, отравившей два десятка людей больных раком. Дело было громкое и получило широкое освещение в прессе, поскольку мама была довольно заметной фигурой в научном сообществе и отличным практикующим онкологом… Мицуно — это девичья фамилия моей бабушки, с которой я жила после случившегося… Твой отец грозится открыть прессе кто я на самом деле и тогда закончить колледж мне уже никогда не удастся, да и на карьере врача возможно придётся поставить крест.

— Вот оно что… — вздохнул молодой человек, и его лицо упёрлось мне в затылок.

— И тебе… Тебе не противно обнимать дочь убийцы? — настороженно спросила я, задержав дыхание, пытаясь уловить реакцию молодого человека.