— Тебя подвезти?

Даже если бы в Стокгольме не работало метро и не было ни одной другой машины, кроме той, у которой стоял Мартин, а мороз градусов на десять крепче и ледяной ветер сбивал с ног, я скорее отправилась ползком через весь город, чем согласилась ехать с ним.

— Нет, спасибо, меня ждут. А ты что здесь делаешь?

— Я здесь… — рука Мартина делает совершенно непонятный картинный жест, — живу. Передавай привет Ларсу.

— Обязательно.

Живет он здесь! Таких совпадений не бывает. И привет я передавать не собираюсь, Ларсу привет от этого слизняка нужен не больше ведра дерьма на голову.

И все-таки вопрос о том, какого черта Мартин околачивался у подъезда Ларса, остается. Вечером я беру себя в руки и задаю этот вопрос:

— Я сегодня на Эстермальмсгатан встретила Мартина. Что он там мог делать?

— Черт! Я забыл предупредить, что он там живет. Дед купил нам по квартире в одном доме, чтобы никого не выделять. Его этажом ниже.

— Ларс, он мог попасть в твою?

— Не понял. Зачем?

— Он мог зайти в твою квартиру?

— У консьержа есть запасные ключи от всех квартир. — Голос Ларса мрачен. — Линн, не ходи туда больше. Если она тебя так пугает, не ходи. Я запрещаю! И рисунки не смотри. Ты меня поняла? Зря я тебе все это показал.

Конечно, зря, ведь именно из-за схемы я поняла, как была повешена Бригитта.

— Скорей бы вернуться и поговорить нормально. Давай договоримся: ты больше не будешь никуда ходить, ничего накручивать и придумывать не будешь. Я прилечу и все объясню. Все, что только захочешь услышать. Ты меня поняла?

— Да.

— Линн, не шепчи.

— Да, хорошо.

— Если бы ты знала, как я хочу тебя! Никакой ледяной душ не помогает. Линн, ты должна чувствовать это даже на расстоянии.