— Какие?
— В которых я была?
— Постираны, не могла же я после такого оставить их грязными?
— В карманах проверяла?
— Проверяла, все, что нашлось, на столике.
На столике носовой платок и чек из «Силветто».
— Там больше ничего не было?
— Нет, Линн, ничего.
Значит, забрали, когда подвешивали. Или когда освобождали?
Кому-то понадобилась флэшка Марты, только вот кому — Анне или Ларсу?
Вопросы, вопросы, вопросы! Да сколько же их?!
Снова тянутся невыносимые минуты, которых в часе, кажется, стало раз в десять больше. Секундная стрелка часов и та ползет так, словно два дня не ела. Может, батарейки сели? Я смотрю на циферблат мобильника. Нет, все верно…
Мобильник молчит, чтобы не заглядывать в него каждые пять минут, убираю подальше. Если позвонит Ларс, я все равно услышу. Но он не звонит.
Снова наплывают размышления. Если я не нужна Ларсу, надо учиться жить заново. Он открыл мне то, без чего я просто не смогу. Дело не в пирсинге или БДСМ, он научил меня любить. Нет, не свое тело, хотя и это тоже. Я влюбилась в него самого, с первой минуты и навсегда. Даже если мы больше вообще не встретимся, я все равно буду его любить, кем бы он ни был, и где бы он ни был.
А если… если он убийца? Все равно буду! Болезнь под именем Ларс Юханссон неизлечима, у меня, по крайней мере.
Я еще долго, уже не поглядывая на часы, лежу, просто вспоминая. Ларс в «КВ»… со скрипкой… хохочет… лукаво убеждает меня, что порка обязательно понравится… Ларс… Ларс… Ларс…
Если бы не суставы, я бы сейчас играла, но Александр пока запретил.