- Ты не будешь переодеваться? – спрашиваю у Тани.

- Нет, - отвечает она. – Я всегда так в поездах еду. – И обратив внимание на мой «парадно-выходной» вид. – А ты? Ты что, из самой Москвы так и ехал, в костюме и галстуке?

- Не хотел тебя в затрапезном виде встречать, - честно отвечаю я.

- Я в джинсах и свитере и буду спать. А ты?

- Я расскажу тебе сказку и буду охранять твой сон.

- Это было в интернете.

- Я в интернете и в жизни – тот же самый человек. А ты?

- А я? – она задумывается и бросает взгляд в окно, на пролетающие мимо перелески и поля, столбы и насыпи. Поезд набрал высокую скорость, стук колес воспринимается сплошным грохотом, и благодаря этому можно не опасаться, что сидящие напротив маленькая девочка и пожилой мужчина услышат нашу беседу. – А я даже и не знаю, какая я настоящая, для кого я живу и для чего мы все это затеяли?

- Не переживай, Таня, все будет хорошо! – утешаю ее, видя, что почти слезы навернулись ей на глаза, и сам прилагая усилия, чтоб не растрогаться. И на несколько секунд накрываю своей ладонью ее руку. Первый наш телесный контакт…

- Где твои фрукты? – обращается ко мне после ужина. – Пойдем, поможешь их помыть.

Пока Таня стоит в тесноте туалета, занятая важным делом – помывкой фруктов так, чтобы они помимо воды и ее рук, ни с какой частью грязного санузла не соприкоснулись, и затем перекладывает в чистый целлофановый пакет, который я держу наготове стоя в дверях, я решаю в уме сложный вопрос: является ли ее предложение вместе помыть фрукты (ведь логичней было бы попросить дочку помочь) намеком на какие-то слова тет-а-тет, или даже действия, или вообще ни о чем интимном не говорит?

Решаю попробовать и слова, и действия!

Отведя в сторону левую руку с мокрым пакетом, правой рукой обнимаю ее за спину и сказав «Тань, ну мне очень хочется, извини», целую ее в щеку.

Сердце бьется так, будто первый раз в жизни целую девушку. Губы ощущают бархатистость кожи, нос вдыхает волнующий аромат молодой женщины, рука щупает то место на теле, где под свитером краешек брюк, но возбужденному сознанию мерещится, что это кромка трусиков и что сейчас она подставит губы, и, позабыв все на свете, мы трахнемся в грязном туалете плацкартного вагона.

Ничего подобного! Спустя секунду Таня отстраняется, делает строгое лицо и говорит:

- Ну-ка отойди немного!

Озадаченный такой постановкой вопроса (не вообще «уйди с глаз моих долой», а «отойди немного»), делаю шаг назад. Таня набирает в горсть воды и брызгает мне в лицо:

- Это чтоб остыл! А то такой горячий, смотри аж закипишь.