Беседа в присутствии (а особенно при участии) третьего лишнего обычно не очень клеится. Но, будем справедливы, Софья (или Соня – уже забыл, как звали эту ржавую Болтяру) почти не вмешивается, и якобы даже не прислушивается к нашему с Гайкой разговору. То глоток кофе отхлебнет, то мороженое ложечкой подцепит, то сока попьет – рассеянно глядя по сторонам, но молча – в отличие от нас, делающих руками те же движения по отправке в рот перечисленных яств и напитков, а вдобавок еще и активно использующих речевой аппарат для вербального общения.

Жаркий день постепенно сменяется летним вечером с подобием прохлады. Звучит приятная уху ненавязчивая музыка, шумят струи фонтана неподалеку, гул голосов посетителей создает неповторимый фон уличного кафе. Когда за соседним столиком шумят громче обычного, я наклоняюсь поближе к Гайке, чтобы она лучше расслышала мою очередную реплику, и… почти теряю нить разговора, охваченный возбуждением от близости ее тела и запаха ее парфюма. И в эти мгновения ловлю на себе цепкий взгляд Сони-Софьи. Как ни странно, он не осуждающий, а только любопытствующий. Кажется, она пытается понять, действительно ли я хочу ее подругу только ради секса, нет ли в моем интересе иных аспектов? Именно так, кэп, только так и никак иначе!

Но одно дело вести при посторонних разговоры о множественности миров по Эверетту и современным интерпретациям теории Дарвина, и совсем другое – напрямую в лоб поинтересоваться «Трахаться будем? Или как?». Достигнутая в Инете договоренность достаточно ясна: встретимся лично, пообщаемся с глазу на глаз, там будет видно, потянет ли нас друг к другу или скажем вежливое «спасибо, до свидания», подразумевая, конечно же, «прощай, и если навсегда, то навсегда прощай!». Однако присутствие ржавой Болтяры путает все карты: будь мы наедине, я бы давным-давно предложил уединиться, и при нынешнем ее поведении уверен, что получил бы согласие. А сейчас есть вариант, что милое щебетание Гаечки – лишь игра для подружки и демонстрация высоких моральных устоев, невзирая на достигнутое взаимопонимание в общении.

И, тем не менее, улучив миг, когда рассеянная отвлеченность сторонней наблюдательницы показалась мне более-менее реальной, тихо, но твердо интересуюсь:

- Гай, она еще долго будет с нами? Я ж номер забронировал, нам надо до 20-00 или там быть, или позвонить отказаться, а то некрасиво получится, - будто бы ее согласие получено и требуется лишь уладить технические нюансы.

Но Гайка, видать, давно все уже решила, и небось в душе смеялась над моей медлительностью. Она чуть смущенно кивает мне, бормочет, «да-да, сейчас поедем», затем, повернувшись к подруге, тоже кивает, но как-то иначе, уверенней, что ли, и решительней.