Поэтому в тот день я не удивился просьбе баб Ани заглянуть к баб Рае для устранения очередной мелкой неполадки. Поморщился слегка, ибо у той царил в квартире какой-то затхлый старческий запах, но пошел, куда ж деваться юному тимуровцу? Сделал что надо, дважды показал хозяйке, что работает, выслушал кучу благодарностей и благословений, и уже на пороге прихожей, надевая обувь, вдруг почувствовал дуновение от распахнувшейся кухонной двери и совсем не кухонный запах. Не «запах», нет, это слишком грубое слово. Аромат! Свежий аромат юной цветущей девушки, так не стыкующийся с ободранными обоями, ветхой обстановкой и тусклым светом от экономичной лампочки в коридоре.

- Здрасьте! – услышал я в первый раз ее голос. Молодой и звонкий, с нотками, как мне показалось, и уважительного отношения к мужчине намного старше себя, и какими-то призывными «вот она я, посмотрите на меня, обратите внимание».

Я посмотрел. Светловолосая и зеленоглазая девушка, задорно улыбаясь и чуть склонив голову набок, стояла в проеме двери, скрестив на груди голые по локоть руки. За ее спиной чернел зев кухни, заканчивающийся колыханием некогда белой занавески на приоткрытом окне, откуда и дул свежий ветерок, донося до меня аромат ее духов, смешанный с запахом Женщины.

- Здрасьте! – ответил я и на секунду замешкался, ожидая, что баб Рая сейчас нас познакомит. Но та лишь скрипучей скороговоркой пробормотала:

- Оля, ты опять окно открыла. Сквозняк же будет, простудишься и заболеешь, сколько можно говорить? – и выпроводила меня.

- Баб Ань, а кто это у Райки в гостях? Валеркина дочь?

- Нет. Это не родная ее внучка, а брата. Из-под Владимира приехала. Или Рязани. Не помню уже. Не в той компании оказалась, отправили от греха подальше. Рая говорила, кого-то из парней там уже поймали, кого-то родители срочно в армию отправили, а девчонок в ПТУ и техникумы куда подальше. В нашей швейке учится Оля. Уважительно относится, ничего не скажу. Здоровается первой. Сумку помогла поднять недавно. Сигарету за спину прячет, когда в подъезде меня видит. Но не в курении дело, уж поверь старой женщине. У нее блеск в глазах такой. Особый. Шальной. Покатится по наклонной. А жаль, красивая девчонка… - баб Аня призадумалась и все же решила закончить свою тираду моральной эскападой. – А то и с собой потянет кого. Так что смотри у меня, - погрозила пальцем, - зубастый крокодильчик, пасть не разевай, сиди дома – не гуляй!

«А то девушки придут, поцелуют и уйдут» - насвистывая себе под нос мотив этой шуточной песенки, спускался я по лестнице. У почтовых ящиков между первым и вторым этажами, поставив на пол пустое мусорное ведро, курила Оля. Девушка была в том же легком домашнем платьице, с рукавами выше локтей и подолом выше колен. Ей явно было холодно, но почему-то она не торопилась домой. В окне виднелись островки грязно-белого снега между черноземом, ожидающим новых семян и пробуждения новой жизни; весна шла в наступление.